О любимом профессоре можно говорить долго. И хочется говорить. Но, как гласит народная мудрость, "лучше один раз увидеть"… Особенно этого профессора, который, кстати, уверяет всех, что он доцент. Но ему никто не верит. И вы сейчас поймете почему. Итак, просьба отключить пейджеры и мобильные телефоны – занавес открывается…

Пожалуй, на каждом факультете есть свои "звезды" от преподавательского состава. Первокурсники говорят о них шепотом и почтительно и боязливо здороваются в коридорах. Те, кто уже прослушал курс лекций у заветного сенсея, травят байки о феерически сданных экзаменах и заговорщически приветствуют маэстро, будто у них на двоих есть какая-то особая тайна. Те же, кто как раз сейчас посещают занятия таких вот "звезд" при встрече демонстрируют здоровое любопытство – чего-то придется им ожидать от любимого педагога в следующий раз?

Одной из "звезд" факультета журналистики, безусловно, является Юрий Павлович Вяземский. Свои лекции литературы он любит превращать в феерическое шоу. Начинается все еще в тот момент, когда Юрий Павлович входит в лекционный зал. Отчего-то он всегда улыбается. Забавляет ли его собрание студентов, нетерпеливо усевшихся слушать его, или тот факт, что он-то, собственно, не собирается им ничего особенного рассказывать, но в зал он входит в настроении положительно приподнятом.
То, что он не будет ничего вам доказывать в литературе, он разъясняет с самого начала, с первой лекции, нехорошими словами вспоминая своих школьных учителей.

- "Что хотел Гоголь показать образом Коробочки", – возмущенно цитирует Юрий Павлович вопросы из школьной программы. – Да откуда она (учительница – прим. авт.) знает, что Гоголь хотел показать?! – и даже начинает подозревать своих бывших педагогов в каких-то особенно интимных отношениях с великим писателем. – А даже если и так, неужели он ей о Коробочке рассказывал? А даже если и рассказывал, – увлекается Юрий Павлович, – может, он и сам не знал, что хотел показать!

Доказательство в литературе – вообще главный враг нашего профессора. Героя ведь нельзя "доказать", его, по Юрию Павловичу, можно только "показать". И если это убедительно, тогда уже совсем неважно, что вы показываете – что Гамлет на самом деле женщина или что Гамлет вовсе не умирал. Главное, чтобы лектор вашего героя тоже увидел.

А убедительности своих студентов он начинает учить здесь же – за кафедрой, пытаясь застать их врасплох каверзным вопросом:

- Девушка, а вы за кого бы замуж вышли, за Фауста или за Дон Кихота?
- Ну… за Фауста, – неуверенно мямлит девушка.
- За Фауста?! Вы что, хотите кончить, как Маргарита? А Дон Кихот ведь рыцарь!
- Ну тогда за Дон Кихота!
- За этого психа?!
Неожиданно в дверях появляется опоздавшая студентка.
- Можно? – робко и заискивающе просит она.
- Конечно, девушка, мне именно вас и не хватало! – восклицает Юрий Павлович, словно и правда вся лекция пошла насмарку только из-за того, что прелестная второкурсница пропустила ее начало. – Вот теперь, когда такое очаровательное создание меня слушает, я даже и не знаю, как мне продолжать…

Скромничает, разумеется. Юрий Павлович всегда знает, как продолжить лекцию, да при этом еще и заставить студентов потерять дар речи. Рассказывая о Шекспире, он говорит: "Ведь это же целый театр, Шекспир без театра немыслим!". И чтобы нагляднее продемонстрировать свою точку зрения, сам обращается в целый театр. Он вдруг старчески скрючивается, голос становится трескучим и хриплым, а глаза сверкают на аудиторию настоящим безумием. Отступив на два шага от кафедры, неестественно изогнувшись, он начинает читать монолог Короля Лира. Наизусть. На языке оригинала. Под сводами девятого зала стихи на английском звучат гулко и тревожно. Словно хищная птица, Юрий Павлович выклевывает каждым словом по кусочку наэлектризовавшейся тишины, и страшно и могуче звучат пророчества обезумевшего Короля. Мгновение, легкая дрожь в плечах – и Юрий Павлович снова улыбается и стоит у кафедры, расправив осанку. Онемевший от молниеносной перемены зал молчит, приходит в себя… и спустя секунду взрывается аплодисментами.

К аплодисментам, приходится признать, Юрий Павлович привык. Безусловно, он каждый раз испытывает чувство радости и благодарности, но для человека, который превращает каждую свою лекцию в настоящее представление, овации – не редкость. Очередной бенефис Юрия Павловича Вяземского подходит к концу, он нетерпеливо смотрит на часы (каждый раз складывается ощущение, что у этого человека свои счеты со временем), отвешивает аудитории полушутовской поклон и прощается под уже традиционные финальные аплодисменты. Вдруг создается впечатление, что если похлопать чуть подольше, то Юрий Павлович вернется на очередной поклон. Потому что его лекции – это полноценный спектакль одного актера, на который порой так хочется раздобыть лишний – студенческий – билет…

Наталия ДЖАРИАНИ