Поиск по сайтуВход для пользователей
Расширенный поискРегистрация   |   Забыли пароль?
Зачем регистрироваться?
ТелепередачаAlma-materКлубКонкурсыФорумFAQ
www.umniki.ru / /
  
  
 

01:00 1 Января 1970 -

  Читать далее

 

АННА БОЛЬШОВА: В РОЛИ АКТРИСЫ, УЧЕНИЦЫ И СЕБЯ
 



В поисковых системах интернета на запрос "Анна Большова" выходит вполне солидное досье. "Четвертая Кончита", "партнерша Певцова по "Остановке...", новая звезда Ленкома...Интервью (после съемок в "Остановке по требованию" число их резко возросло), истории биографического характера не оставляют сомнений в изобретательности желтолицых из пишущей братии (журналисты из тех, кто перманентно пребывает в погоне за сенсацией).
За короткое время Анна Большова прославилась. Окончив ГИТИС в 19 лет (то был экспериментальный курс - на актерское отделение набрали 14-15-летних подростков), она успела три года проработать в Театре Гоголя и получить приглашение в Ленком. Которое, конечно, приняла. У нее главные роли в трех спектаклях: "Мистификация", "Королевские игры", ""Юнона" и "Авось"". Готовится новый музыкальный проект с ее участием (сотворчество Алексея Рыбникова, Андрея Вознесенского и Марка Захарова).
Кажется, работать она действительно любит. И умеет. По части мобилизации сил:

- Мне вообще нравятся срочные вводы. (Когда перед спектаклем минимум времени на репетиции, а конечные требования к актеру те же. Здесь и далее курсивом - примечания А.М.) "Юнону...", например, я играла после первой и единственной репетиции. Которая состоялась в тот же день, перед началом спектакля.
- Простите, это было из серии "докажи, что..."?
- Нет, это к слову о том, как можно работать. Конечно, что касается песен, танцев, - все было отлажено. Но общая репетиция состоялась только в день спектакля. Вообще-то у меня это уже пятый срочный ввод. Например, в "Королевских играх" было две репетиции, после которых я вышла на сцену. Говорят, спектакль от этого не проиграл.

Как ангажируют на танец

- Как вам предложили роль в "Юноне...", помните?
- Еще бы. У нас был разговор в кабинете директора - не могу сейчас сказать, на какую тему. И в этом разговоре директор как-то невзначай обмолвился: "Да, кстати, мы тут вас в "Юнону..." вводим", - так, будто бы ничего особенного.
- Может, правда, ничего особенного?
- ...Знаете, мне в тот момент показалось, что я заплачу. Гамма чувств и эмоций. - Конечно, я не поверила. Ну, подумайте: разве так бывает?
- Почему бы и нет?
- Нет. Потому что в детстве, конечно, я "играла" в этот спектакль - когда видела по телевизору запись 82-го года. Была сама себе Кончита, болела, переживала, страдала... Но мысль выйти на сцену и действительно играть эту роль в этом спектакле даже для мечты была бы слишком смелой.
- Так что же, буря эмоций не помешала в работе?
- Пока дело дошло до работы, минуло много времени. Я уже успела внутри себя все это переварить, прошла через все стадии: от восторга до вполне адекватного и трезвого, рабочего состояния. После спектакля осталось ощущение хорошо выполненной работы.
- А что сказал ваш главный партнер?
- Николай Петрович Караченцов всегда искренне благодарит после спектаклей. Не то чтобы это было традицией. Он так говорит, когда действительно есть что сказать.

Миф и слагаемые успеха

- Про вас говорят, что ваша карьера продвигается по траектории непадающей звезды.
- Не знаю. Просто у меня есть свой жизненный путь, которому я следую. То есть жизнь приносила мне определенные предложения - работу в Ленкоме, съемки в "Остановке по требованию"... От таких предложений не отказываются. При этом важна, как мне кажется, некая внутренняя направленность. Если ты занимаешься своим делом, то ты отдаешь этому всего себя. В этом смысле я просто делала все от меня зависящее. А что касается "непадающей звезды".... Со стороны, наверно, виднее.
- Каков рецепт успеха, если не секрет? И что значит - "делать все от вас зависящее"?
- Единственным мерилом здесь может быть только одно: что бы ты ни делал - делай на сто процентов. Делай по максимуму, не давай себе поблажек. Это единственное, что в твоей власти. При этом ощущения могут быть, что ты стоишь на одном месте, что ничего не происходит, что все плохо, что ты только буксуешь. А потом вдруг раз - и происходит какой-то скачок. Обязательно. То есть это классная подсказка - выкладываться на сто процентов. Главное - не жалеть себя. Это относится, как мне кажется, к любой работе, не только к актерской.
- А чем вы определяете, все ли сто процентов задействованы?
- Знаете, это можно сравнить с работой тахометра при переключении передачи. Вот, например, прибор показывает, что при четырех тысячах оборотов достигается максимальная продуктивность. Дальше можно дойти хоть до пяти с половиной тысяч - ничего уже не изменится. Но вот сто процентов - это все равно отметка пять с половиной. И нужно рваться туда, к этому пределу. Потому что как иначе расширить свои возможности, свои "сто процентов"? Именно там, за чертой, возникает ощущение, что больше не можешь. Тогда появляется внутреннее удовлетворение, ощущение, что день не зря прожит. Ты сделал все, что мог, дальнейшее не в твоей власти. Как будет - так и будет, на то есть воля Божья. Но в нашей власти сделать свою работу на сто процентов.

В доме Ленкоме

- Помните первое ощущение от Ленкома?
- Помню: в воздухе царила атмосфера всеобъемлющей дисциплины. Я очень положительно к этому отношусь, потому что любой сложный организм - это тоталитарная организация, и если не будет надежного, крепкого рулевого, то ничего не выйдет. Здесь, в Ленкоме, все очень четко отлажено. Возьмите работу цехов: если на сцене нужно выбить одеяло, то пыли из него практически не полетит. Это, конечно, нюансы, но они очень показательны. Поэтому первое мое впечатление было: о, здорово, так, как должно быть. Причем это не лоск. Это именно дисциплина, которая проявляется на всех уровнях.
- А у вас был период адаптации в Ленкоме или вы без особых, как говорят, "психологических барьеров" вписались в работу легендарного и самого модного московского театра?
- Честно говоря, поначалу, на репетициях, я периодически поворачивала голову и говорила себе: да. Вот сидит. Захаров. Что-то объясняет... Ну да. Да... так и есть. Нет, правда. Так и есть. Когда я к нему первое время подходила, то старалась так незаметно, аккуратненько потрогать его за рукав - действовало вроде как щипок после сна. Он когда разобрался в чем дело, то смеялся от души. Естественно, с моей стороны было все, что бывает в таких случаях: и волнение, и страх, и платоническая влюбленность, потому что вот - фильмы Захарова, вот - спектакли Захарова... И мне ведь действительно всегда хотелось работать именно в Ленкоме, у этого режиссера, который мне очень симпатичен и интересен. То есть, с одной стороны, все было замечательно - интересно и здорово. Но с другой - страшно. Потому что в такой ситуации постоянно приходится кому-то доказывать, что ты не верблюд.
- Как главный режиссер принял новенькую?
- Когда мы репетировали "Мистификацию", Марк Анатольевич перед началом первой репетиции отвел меня в сторонку и тихо так сказал: "Я вас сейчас прекрасно понимаю. Я тоже был артистом, и я тоже первый раз приходил на репетицию. И надо было доказывать, что я чего-то стою, что я что-то могу. Но постарайтесь, пожалуйста, по возможности расслабиться на этот счет". Конечно, такая его поддержка, такое понимание были очень приятны. Хотя вот это "расслабиться" в тот момент прозвучало как "не думай о красной обезьяне". Но, тем не менее, это был определенный психологический тыл: тебя не осуждают, тебя понимают.
- Анна, а какие традиции есть в Ленкоме?
(Пауза) - В Ленкоме на репетициях не принято спрашивать режиссера: "что я здесь делаю?" То есть в актерской профессии вообще-то считается почти за правило задать режиссеру этот вопрос, когда начинается разбор пьесы. Так вот, у Марка Анатольевича это не принято. Это не его стиль режиссуры.

О профессии. Наверно, неслучайно малоопытную актрису пригласили в ведущий театр. Недостаток опыта в этом отношении может быть восполнен огромным потенциалом. А гений, как известно, - это один процент вдохновения и девяносто девять процентов пота. Случай Анны не исключение. В хорошем смысле.

В роли актрисы: зарисовка в профиль...


- Я много раз уже рассказывала о том, что когда увидела "Королевские игры" - а я тогда была еще студенткой и спектакль только-только появился, - то мне спектакль очень понравился. И это был не слепой восторг, чтобы "ах, это что-то потрясающее!" - нет. Было ощущение хорошей, добротной работы. Это очень точное слово - ХОРОШАЯ работа, гармоничная работа. И я тогда очень четко увидела себя на сцене в этой роли (Анны Болейн). Спустя три года я там оказалась. И знала точно, куда пойти, что делать - вопросов передо мной почти не стояло. Все было легко, органично.
- Есть ли роль, которую вы мечтали бы сыграть?
- В смысле актерской мечты о Гамлете - нет. Я знаю, что я исполнитель. То есть могу реализовать замысел режиссера. При этом я не говорю "любой замысел" - в силу того, что я с немногими режиссерами пока работала, и вообще... Но какой должна быть роль, о которой я бы мечтала? - Не знаю. Чтобы было что делать, что играть. Чтобы максимально был задействован весь аппарат - и внешний, и внутренний.
- Вы готовы полностью отдать себя для реализации замысла режиссера?
- Да, если мне это интересно.
- А самовыражение?
- Понимаете, какая штука... Ведь если роль дается мне, то вы в любом случае увидите Аню Большову. Вот она, моя оболочка, вот оно, мое восприятие, мое чувствование той или иной ситуации, мои эмоции. И всем этим окрашивается роль, то есть в роли в любом случае есть я. Вопрос только в том, что тот или иной образ во мне в большей степени проявляет. Ведь что такое мои героини? Некая сама по себе существующая субстанция? Нет. Это я. Точнее, это совершенно конкретная ситуация, предлагаемые мне обстоятельства, в которых, согласно сценарию, уже заложена определенная модель поведения и сюжетная линия. Например, мне, Анне Большовой, не случалось выходить замуж за короля Генриха VIII, а потом менять церковь, а потом рожать Елизавету I, а потом, в конце концов, чтобы мне отрубили голову. Но мне, Анне Большовой, предложили эту роль. И это значит, что меня ввели в определенную ситуацию, где уже задана некая схема поведения. И вот всем, что во мне есть, я заполняю эти коридорчики, эту схему, этот каркас.
- А вы всегда знаете, где кончается роль и начинается реальная жизнь, в которой работает, двигается, отвечает на звонки и дает интервью уже Анна Большова, а не ее героини?
- Моя роль начинается в 19 00. И заканчивается в 22.00. Или со слов "Мотор, начали" до слова "Стоп".

...Анфас

- Вы говорите, каждая героиня - это некое проявление вас. То есть, если я правильно поняла, актеру ничего выдумывать не надо, надо заглянуть в себя. А что имеют в виду, когда говорят: "вжиться в образ"?
- Знаете, здесь я могу говорить только за себя. Есть такое понятие, как первое прочтение роли. При первом прочтении возникает определенное видение, чувствование персонажа. Следующий наиболее значимый момент - это первый прогон на зрителя и премьера, а может быть, даже и не премьера... Потому что на премьере, ввиду какой-то стрессовой ситуации, ты как бы впрыгиваешь в то нужное эмоциональное состояние, в котором предстоит прожить ближайшие часы, но пока не чувствуешь роли до конца, всеми рецепторами. Дальше обычно существует второй спектакль, третий, начинается период, когда в роли ты каждый раз хуже - лучше - хуже - лучше, потом ты падаешь до определенного уровня - когда ниже просто некуда, это твой предел. И вот спустя время, когда, как говорят, спектакль уже "обкатался" - если за это время он не развалился, - дальше исполнение только улучшается. Потихоньку все встает на свои места. И спектакль начинает жить, роль оживает. В этом смысле смотреть самые первые спектакли - то, что так любят критики, пресса, - самое невыгодное дело. Если ты действительно хочешь оценить спектакль, посмотри его раз на двадцатый.
- Но ведь чтобы состоялся двадцатый просмотр, нужно, чтобы состоялись и предыдущие девятнадцать. Могут ли репетиции заменить показ?
- Нет, никогда. Потому что спектаклю нужен зритель, нужно дыхание зала, нужно знать реакцию зала. В холостую, без зрителя гонять спектакль - пустое дело. Естественно, определенное число прогонов необходимо. А потом - нужен зал. Тогда только многие вещи становятся понятны. Например, оказывается, что некоторые моменты во время технических прогонов были нашими домашними радостями. То есть когда мы ждали, что зритель будет смеяться, а он не смеется. Или думали, что тут будет плакать - а он не плачет, а плачет вот здесь, где мы вообще не ожидали, а здесь у зрителя вдруг гомерический хохот до истерики, а нам это и в голову не приходило... - ну и так далее.

Физкультура актерства

- Что может дать новая роль в плане личностного развития? Ведь вы "заполняете каркас", не используя инструментов со стороны?
- Понимаете, со временем образ в любом случае обретает в тебе более точные нюансы, приобретает новый оттенок, расширяется в тебе. Дурацкий, может быть, пример, но зато очень точный, - с физическими упражнениями. Чем больше упражнений ты делаешь и чем они разнообразнее, тем больше мышц у тебя задействовано. Соответственно, тем больше мышц ты чувствуешь, или, по крайней мере, знаешь, что они у тебя существуют, а так бы ты о них даже не догадывался. Вот эти ощущения сродни друг другу. Потому что с новой ролью ты все больше открываешь, расширяешь себя, разрабатываешь свой инструмент. Для артиста таким инструментом является его тело, его эмоции, чувства. Соответственно, чем этот инструмент мобильнее, развитее, тем лучше.
- Говорят, что балерина за одно выступление теряет в весе четыре килограмма. Конечно, работа актера на сцене в физическом смысле не столь напряженная, и тем не менее... Каким образом удается каждый раз выкладываться на сто процентов, используя вашу терминологию?
- ...Если опять же проводить параллель со спортом: ты берешь определенный вес или делаешь упражнение. И сначала тебе это дается безумно сложно. А потом проходит время, и ты замечаешь, что такой тяжелой реакции уже нет, что ты привык к этим упражнениям, к нагрузке. То же самое - со спектаклем. По схеме работы эмоциональный план ничем не отличается от физического. Например, в спектакле, помимо драматической работы, почти всегда присутствует хореография, часто еще и вокал. Танцы в новом, только что поставленном спектакле, в костюмах, - это безумно сложно, устаешь, потеешь хоть выжимай. Так проходит первый спектакль, второй... А потом ты втягиваешься в это состояние, привыкаешь к нагрузке. Отсюда необходимость новых и новых работ (которые, между прочим, обогащают предыдущие роли).

В копилке у артиста

- Кого в профессиональном плане вы можете назвать своими учителями?
- Сложно сказать. Есть режиссер, есть конкретный спектакль, есть твои партнеры, есть конкретные обстоятельства по сюжету... Еще есть съемки. Там тоже режиссер, партнеры, оператор... То есть сколько вокруг людей - у каждого есть что взять. Далее, ты идешь в другой театр, "подсматриваешь" у других артистов некоторые профессиональные мелочи, то, чего тебе, может быть, недостает... Все это идет в твою профессиональную копилку. То есть учиться можно везде. Даже на плохих спектаклях.
У нее, видимо, такая по-жизненная позиция: искать позитивный подход к проблеме в любой ситуации. Конечно, так должно быть: в противном случае человек, творческий в особенности, становится атлантом с тяжестью семи небес на плечах. Но ведь не все в двадцать с небольшим лет до этого доходят...
В принципе, здоровая доля тщеславия не повредит:

- Вам лично какой опыт полезнее: собственные шишки или "практика созерцания" работы партнера?
- Конечно, лучше работать самой! Безусловно, это полезно, это необходимо - смотреть, как работают партнеры. Но ведь репетиции репетициям рознь. Если тебе нужно являться только для того, чтобы на секунду выйти на сцену - в силу того, что у тебя эпизодическая роль, - а все остальное время ты просто сидишь в зале и смотришь, и при этом знаешь, что в этой работе никакой перспективы для тебя нет - то это становится бессмысленным. Мне кажется, что в отношении любого опыта, если у тебя нет возможности его применить, встает вопрос: а зачем он нужен? Так можно просидеть тридцать лет - и что, стать хорошим теоретиком? - Возможно. Но я не представляю, как можно быть теоретиком в такой профессии, как театр, как актерство.

Практик против теоретиков

- Говорят, такие люди (см. выше) становятся критиками.
- Как мне кажется, есть ряд профессий, которые являются... производными. Ведь изобрести велосипед сегодня довольно сложно. И про некоторые профессии можно точно сказать, что они паразитируют на других. В том смысле, что если бы не было одной профессии, то не было бы другой. И порой те же критики, те же, извините, журналисты - они забываются, когда самовыражаются за счет опускания артиста или режиссера. Но при этом не очень понятно, а он сам-то что успел в жизни сделать. Ведь большинство критиков приходят на спектакль с вполне определенным настроением - как на гладиаторский бой: "Ну, мы им сейчас!..." Или: "Давайте, показывайте, что вы тут натворили!" И при этом они могут сидеть и обсуждать моменты личной жизни актера, а не его работу.
- Это вы по личному опыту знаете?
- Да. На сегодня у меня очень много вопросов к журналистам. До тех пор, пока лично с этим не сталкиваешься, пребываешь в убеждении, что процент достоверности в прессе и других каналах информации довольно высок. Конечно, делаешь скидку на то, что какое-то искажение присутствует. Но ведь всему есть предел! Когда за тебя дописывают, додумывают, искажают твои слова, хотя ты, казалось бы, ясно даешь понять, что тебе принципиально важна именно такая формулировка, - терпение кончается, раздражение перерастает в открытую неприязнь. Начинаешь просто думать: ну есть ли какая-то грань допустимого?
- Вы так ополчились на критиков и журналистов... По-вашему, всем остальным не свойственны профессиональные заблуждения?
- Конечно, свойственны. То же самое можно сказать об артисте. Если он живет только театром, и кроме театра, вне пределов сцены, для него ничего больше нет, все остальное - от лукавого, и он живет только от спектакля до спектакля, а время с одиннадцати вечера сегодня до семи вечера завтра - это какое-то существование в ожидании, то это страшно. Это смещенная грань, искаженное представление о ценностях. Важно понять, что, кроме работы, в мире есть столько всего, ради чего стоит жить...
- Почему, как вам кажется, происходит такое смещение?
- Понятно, что у каждого человека своя правда, и в душе все мы - хорошие. Но ясно также, что когда человек пьян, он не может реально оценить степень своего опьянения. И это видно со стороны - тем людям, которые вообще не пьют. Определенная доза алкоголя как бы стирает рамки дозволенности, грань допустимого смещается, и человек не отдает себе в этом отсчета. Алкоголь, как мне кажется, - удачная аллегория в этом смысле. То же самое можно сказать о любой сфере деятельности: очень важно удержать трезвость рассудка, точные координаты системы ценностей, важно не потеряться, важно, чтобы тебя "не унесло".

В лабиринтах совести, или
Неожиданно философски

Честно говоря, не думала, что так получится. Просто посмотрела "досье в интернете" - и решила копнуть поглубже. Прости, читатель: вышла "Марианская впадина". Но ведь не Бермудский треугольник. И потом... интересно же!

- Работа над ролью - это первое прочтение плюс тренировки. А как насчет работы над собой?
- Мне кажется, человек - это существо, которому дано сознание, которое способно и должно развиваться. То есть позиция "какой родился, такой родился, принимайте меня таким, какой я есть", - она неверная. Для начала хорошо бы научиться самому принимать себя таким, какой ты есть. Не таким, какой ты думаешь, что ты есть, а какой ты есть реально - соответственно, суметь увидеть все свои "прелести". Это будет началом. Дальше, когда ты это увидишь, возникает возможность развиваться, что-то изменять в себе.
Перед началом нашей беседы, когда я вкратце рассказала о сайте ("интернет-проект для умных", "интеллектуальная элита" и проч.), Анна заявила: "Вы меня совсем запугали. Что же мне теперь говорить?" Интересно, это я ее так запугала или она и в самом деле философ? Сейчас проверим. Дальнейшие десять минут автор "берет уроки".
- А есть ли, на ваш взгляд, какие-то законы, по которым идет развитие?
- Закон, как мне кажется, изначально заключается во внутренней честности, в открытости. То есть ты честно, открыто смотришь на то, что делаешь, и, как следствие, - открыто смотришь на то, что ты есть. И когда начинаешь вот так, по-честному разбирать, что ты есть, наталкиваешься на массу нелицеприятностей. Дальше нужно иметь колоссальную долю мужества, чтобы суметь это в себе принять, начать с этим работать. Потому что ведь так не бывает, чтобы ты что-то увидел и - как по щелчку - в два счета сразу все изменилось. Нет. Ты продолжаешь действовать по-прежнему, продолжаешь жить с этим своим "внутренним открытием". Но при этом осознаешь: да, это во мне есть. Ты поступаешь так раз, два, десять раз, пятнадцать...Пока в определенный момент не произойдет накопление. Тогда у тебя хватает сил просто не пойти дальше с этим грузом, сдержаться. Причем важно, чтобы так произошло по внутреннему позыву, а не через силу. Ведь если, например, искусственно сдерживать воду, то потом все равно прорвет, да так, что "ого-го!". И все нравственные критерии - они продиктованы изнутри, они замыкаются на внутренней честности.
- "Внутренняя честность", "открытость миру" - это принято относить к юношескому максимализму. Вы что, действительно думаете, что эти категории могут быть реально применимы в жизни?
- Конечно, легко сказать, да трудно сделать. И по сути, как можно быть открытой всему миру, когда нам каждую минуту приходится защищаться, доказывать, что мы чего-то стоим, что мы - ух! Такой уж у нас мир, что приходится думать о том, как выжить. И противоречие изначально заключается в необходимости выживать и стремлении к открытости. Если ты выбираешь путь открытости, то будь готов к тому, что тебя растопчут, раздавят. Быть изначально открытым к боли, которую получишь, - на это очень немногие способны. Наверно, только те, кто по-настоящему стремится к внутренней честности. Но вообще, так вот сидеть и рассуждать - это ничего не стоит. На практике-то я сама предпринимаю только робкие, хотя и настойчивые попытки такого стремления. Пытаюсь, карабкаюсь... Потому что дальше - только один критерий: не предавать себя. Назовите это как угодно: не предавать свое сердце, свою душу... Не предавать то, что внутри тебя, то, что есть искра Божья. А ее ведь тоже надо изначально суметь в себе разглядеть, вот в чем дело.

Доход от ста процентов

- Что дает вам работа?
- Я ее люблю. Она дает мне возможность пережить массу положительных моментов. При том что постоянно присутствует: "Я ничего не могу, я ничего не умею". Но это на поверхности. А вот если копнуть поглубже, то (смеется) - "ты же просто крут!"
- А это не симптомы "звездной болезни"?
- Вот тут важно вовремя сориентироваться. Не стоит ведь ограничивать себя тем, что ты уже "все умеешь". Ты же просто обкрадываешь себя, в то время как можешь стать гораздо лучше, научиться большему! (Причем такие выводы делаются всегда на уровне глубоких разговоров с самим собой, и это тоже к слову о внутренней честности и открытости.) Открывается целая перспектива: смотреть, где ты лучше всех, где ты уже всего достиг, чтобы, увидев, продолжать дальше расти, учиться. Ведь достижение твое никуда от тебя не денется. Просто ты как бы растождествляешься с ним на время и, таким образом, даешь себе возможность развиваться дальше, в новой для тебя сфере. До тех пор, пока снова не наступает этот момент "просветления", когда понимаешь: о, ты опять круче всех! Как только ты это увидел, происходит новое растождествление. Значит можно идти дальше.

Жизнь - добрая

- Вы говорите: идти дальше, учиться. Чему учиться и у кого?
- Вообще-то учиться можно чему угодно: картошку копать, в театре играть, бизнесом заниматься... Я имею в виду процессы внутреннего роста, развития, обогащение себя, расширение сознания, если хотите. В этом смысле жизнь - самый главный наш учитель. Жизнь постоянно преподносит какие-то уроки, дает возможность развиваться, идти вперед. Другое дело, что мы не всегда усваиваем эти уроки, не всегда слышим то, что по идее должны услышать. Тогда жизнь сначала мягко так щелкает по носу: эй, притормози, посмотри, что происходит. Если полностью проигнорировать замечание, она стукнет тебя по плечу. И если ты все равно летишь дальше, то дело закончится тем, что ты, образно говоря, попадешь в катастрофу. Будешь лежать с переломами разной степени сложности и попутно анализировать, что же с тобой все это время происходило. Будешь думать: куда же меня так занесло? То есть вопрос в том, чтобы слышать и видеть те предупреждения, которые жизнь нам приносит. Ведь на самом деле жизнь добрая, она всегда дает нам подсказки. Просто чем ты "круче", тем хуже слышишь и видишь их.
- А вы часто выступаете в роли ученицы?
- Я хочу ею быть. При этом я часто ловлю себя на собственной крутости. В том смысле, что ничего-то я не слышу и не вижу. Но ведь такие моменты - когда ты увидел в себе эту "крутость" - они очень счастливые. Конечно, до момента истины еще очень далеко, это лишь некий аромат приближения. Истина пока еще за горами, как некий маячок, который возникает, как лучик. И конечно, такие моменты очень дороги, хочется, чтобы их было все больше и больше. ...По-моему, в этом и заключается развитие.

Беседовала Алла МИТРОФАНОВА
Фото автора



Пожалуйста, оцените этот материал:

 
 
 
 
 
 
 
 
  © 2006-2007 www.umniki.ru
Редакция интернет-проекта "Умницы и умники"
E-mail: edit.staff@yandex.ru
Использование текстов без согласования с редакцией запрещено

Дизайн и поддержка: Smart Solutions


  Rambler's Top100