Поиск по сайтуВход для пользователей
Расширенный поискРегистрация   |   Забыли пароль?
Зачем регистрироваться?
ТелепередачаAlma-materКлубКонкурсыФорумFAQ
www.umniki.ru / /
  
  
 

01:00 1 Января 1970 -

  Читать далее

 

Светлый вечер с Юрием Вяземским
 

Гостем программы Светлый вечер был писатель, историк, телеведущий Юрий Вяземский.Наш гость говорил о соотношении науки, искусства и религии, о своем впечатлении от современной молодежи; рассуждал о том, может ли быть христианин политиком, и о теории эволюции.
 
Ведущая: Елизавета Горская
Е. Горская
— Здравствуйте! В эфире программа «Светлый вечер», с вами в студии Лиза Горская, и у нас в гостях снова Юрий Павлович Вяземский. Здравствуйте, Юрий Павлович!
Ю. Вяземский
— Здравствуйте.
 
Наше досье
Юрий Павлович Вяземский, профессор МГИМО, писатель и телеведущий. Родился в 1951 году в Ленинграде, в семье знаменитого ученого психофизиолога и биофизика Павла Симонова. Вяземский — творческий псевдоним и фамилия матери. В 1973 окончил факультет международной журналистики МГИМО и по распределению попал в мидовский журнал «Международная жизнь». С конца 80-х — на телевидении, вел авторскую программу-викторину для старшеклассников «Образ», а с 1992 и по сей день ведет программу «Умники и умницы». Также Юрий Вяземский кандидат исторических наук, преподает в МГИМО на факультете международной журналистики, заведует кафедрой мировой литературы и культуры, а также сам занимается литературой. Владеет пятью языками. Известен своей церковной деятельностью. С 2010 входит в состав Патриаршего Совета по Культуре. 
 
Е. Горская
— Юрий Павлович, о чем вы обычно говорите на ваших лекциях студентам? Что для вас самое главное?
Ю. Вяземский
— Я о разном говорю, поскольку я читаю для студентов, мне надо, прежде всего, им изложить тему, на которую я выступаю. Я стараюсь, в основном, об этом говорить. Но иногда меня уводит в сторону, и тогда я говорю о разном.
Е. Горская
— С чего начинаете? Что заявляете?
Ю. Вяземский
— Смотря, что я читаю. Если я читаю о Шекспире, то…
Е. Горская
— Но вы же читаете журналистам?
Ю. Вяземский
— Ну и что? Черчилль когда-то сказал, что журналистом может быть любой образованный европеец. Во-первых, это сказал Черчилль, человек удивительного ума, во-вторых, это сказал нобелевский лауреат в области литературы, поскольку Черчилль получил за свои сочинения исторические Нобелевскую премию. В-третьих, образованный европеец — это образованный европеец, это очень хорошо. Поэтому я хочу, чтобы мои студенты были образованными европейцами с точки зрения Черчилля. Поэтому когда я начинаю им рассказывать о Шекспире, я начинаю рассказывать им о Шекспире.
Е. Горская
— Что с вашей точки зрения — образование? Я ведь не так просто спрашиваю, я потом объясню, к чему я подвожу.
Ю. Вяземский
— Я понимаю, что там есть какое-то далеко идущее намерение. А с вашей точки зрения, что такое образование? Вы же не Познер, поэтому я могу вас спросить.
Е. Горская
— Образование — формирование некого образа, придание образа.
Ю. Вяземский
— Я совершенно с вами согласен. Там мало кто на этот вопрос отвечает. Совершенно верно, потому что человек должен себя образовать. Он должен стать в полном смысле человеком. Чем шире его образование, тем шире человек. Энгельсу когда-то принадлежало высказывание, что ты столько раз человек, сколько языков ты знаешь. Как говорят, Энгельс знал 24 языка, поэтому Маркс его однажды назвал 24 раза человек. Действительно так. Чем шире ты образован, тем лучше ты понимаешь человечество, людей и, я надеюсь, лучше понимаешь близких, которые тебя окружают. Но чем умнее и образованнее ты становишься, хотя ум и образование вещи разные, тем говорят…
Е. Горская
— Горе от ума.
Ю. Вяземский
— Еще Екклесиаст сказал: многие знания умножают печаль. И тут на помощь приходит вера. Потому что если ты просто образован. Если ты просто идешь в духе Екклесиаста, тогда ты умножаешь свою печаль, ты понимаешь, насколько несовершенно человечество, насколько несовершенен и греховен человек. Но если к этому ты добавляешь то, что требует название вашей радиостанции. Если ты к этому добавляешь веру. К вере еще плюсуешь надежду и все это пытаешься окутать великой энергией любви, то тогда зачем нам этот Грибоедов? Счастье от ума, если ум с верой, с надеждой и с любовью.
Е. Горская
— Вы об этом со студентами говорите?
Ю. Вяземский
— Понимаете, мне нельзя напрямую в лоб этом с ними говорить. Потому что у меня ведь разные программы — у меня там Софокл, Еврипид, Платон, Шекспир, Сервантес. Литература же вещь очень коварная. Потому что самые известные сочинения, на мой взгляд, это те сочинения, которые содержат в себе целый комплекс парадоксов. Вопросы, которые практически не имеют ответов, точнее — имеют много вариантов ответов. И каждый век по-разному отвечает. Хорошая литература, особенно талантливая, особенно гениальная, она всегда парадоксальна. Она всегда провоцирует разные чувства. Там не может быть одна любовь. Там должна быть ненависть. Там не может только Ромео и Джульетта быть, там обязательно должны быть люди, которые не дают им быть счастливыми. Там не может быть Отелло и замечательной Дездемоны, там обязательно должен быть Яго.
Е. Горская
— Это же страсти все.
Ю. Вяземский
— А як жеж.
Е. Горская
— Так это же плохо.
Ю. Вяземский
— Это, наверное, плохо для обычной жизни, но искусство без страстей, литература без страстей просто невозможны. Это уже средняя журналистика. Хорошая журналистика тоже со страстями.
Е. Горская
— А как вообще соотносятся наука, культурология, литература, и религия с вашей точки зрения? Это вообще сопоставимые вещи, или они в разных плоскостях находятся?
Ю. Вяземский
— Понимаете, и да, и нет. Потому что по моей теории, я, собственно, в лекциях давно пытаюсь это донести до своих студентов, когда я естественно говорю не о литературе, а говорю о философии культуры, есть три пути познания. Наука, искусство и религия. Они имеют разные среды, разные цели, разный язык, разные установки, как бы сказали психологи, и, главное, разные результаты. Они соотносятся, они должны соотноситься в гармонично развитом человеке. Потому что гармонично развитый человек, человек духовный, как мы говорим, у него, если его представить в виде трехэтажного здания, три верхние комнаты как бы, они — наука, искусство и религия. И причем это есть в каждом человеке. Но некоторые люди просто глаза закрывают.
Е. Горская
— А я когда готовилась к программе, прочитала в одной из давних статей, что вы приверженец теории эволюции, это так до сих пор?
Ю. Вяземский
— Да, конечно. А как же можно жить в XXI веке и быть противником теории эволюции?
Е. Горская
— Это Дарвинизм или что-то другое?
Ю. Вяземский
— Боже упаси. Если я физик, что я непременно ньютанианин? Закрываю глаза на Эйнштейна, на Резерфорда? Дарвин жил давно. Дарвин поставил массу интересных вопросов. Дарвин — великий ученый, но он жил давно, с тех пор наука двинулась далеко-далеко вперед. Кстати, до Дарвина еще был не менее крупный эволюционист, которого звали Ламарк. Француз. Если вы соединяете Ламарка с Дарвином, уже получается интересно. А если вы соединяете неодарвинизм с неоламаркизмом (это основные течения в теории эволюции)…
Е. Горская
— Вы засыпали наших радиослушателей незнакомыми терминами. Может быть, вы их поясните?
Ю. Вяземский
— Да, я хочу проще сказать: читайте экзегетику к Шестодневу.
Е. Горская
— Это очень просто…
Ю. Вяземский
— Это совсем не просто, читайте толкование Отцов Церкви к Шестодневу, то есть к первой главе Моисеевой книги, которая называется Бытие и там…
Е. Горская
— Теория эволюции изложена?
Ю. Вяземский
— На мой взгляд, абсолютно. Другое дело, что надо понимать, что там написано. «В начале сотворил Господь небо и землю», не надо понимать, что это небо, которое мы видим над головой, и землю, на которой мы с вами живем.
Е. Горская
— А как это, с вашей точки зрения, стоит понимать?
Ю. Вяземский
— Толкователи с древних времен объясняют, что был создан духовный мир и физический мир. Небо — это духовный мир, а земля — это физический мир. И только такие провокаторы или глупцы, как Лео Таксиль, он автор «Забавной Библии», «Забавного Евангелия»… Я думаю, он больше провокатор, чем глупец. Потому что иначе его комментарии очень глупо звучат. Он говорит: что за чушь написана в Шестодневе, когда в первый день создана небо и земля и только в четвертый день, по-моему, созданы Солнце и Луна. На самом деле все очень просто. Духовный мир создан, ангельский, в том числе. Тогда еще чисто ангельский. И создан мир вещественный Господом Богом. Если вы под это подкладываете теорию Большого взрыва, то очень хорошо все получается. Как раз на четвертый день, если не путаю с третьим, по-моему, на четвертый как раз возникают планетарные системы. И действительно возникает Солнце. И вокруг него начинает вращаться наша Земля. И все очень хорошо.
Е. Горская
— А жизнь когда возникает?
Ю. Вяземский
— Есть же теория о том, что жизнь возникла не на земле, а существовала неизвестно когда. Научная теория. Гипотеза. Поскольку это все не доказано. Заранее предупреждаю телезрителей, что был такой замечательный академик Тимофеев-Ресовский, который говорил, что мы в отличие от Опарина настоящие академики и ученые никогда не будем отвечать на вопрос, как возникла жизнь. Просто тогда считали, что это вопрос, который находится за пределами науки. Просто у науки нет средств на этот вопрос ответить. Но одна из гипотез существует, что до возникновения планетарной системы уже была пражизнь. По Шестодневу, если мне память не изменяет, жизнь возникла как раз на третий день творения, а потом была создана планетарная система.
Эволюция — самая интересная для меня теория, которая в известной степени носит характер, с точки зрения строгой науки, гипотезы.
Е. Горская
— Папа Римский Франциск недавно заявил, что он признает теорию эволюции, он примерно то же самое, что и вы имел в виду?
Ю. Вяземский
— Я близко не знаком с Папой Римским, но, думаю, что у него мудрое было высказывание, потому что в человеке, который одинаково интересуется и наукой, и религией, у него, если возникает противоречие, то противоречие возникает внутри него. То есть религия науке не противоречит, и наука не противоречит религии. Это просто разные пути познания. Есть мужчина и женщина, есть ребенок, есть наука, искусство и религия. Просто надо уважать эти три комнаты, которые находятся на нашем с вами духовном этаже. И просто надо понять язык этого пути познания. Потому что многие люди ругают религию, не имея ни малейшего представления о том, что это такое.
Е. Горская
— Напоминаю, в эфире программа «Светлый вечер» и с нами в студии Юрий Вяземский, телеведущий, писатель и профессор МГИМО. Юрий Павлович, мы говорили о ваших студентах, об образовании, а как вы вообще определяете, удалось вам что-то донести до них или нет?
Ю. Вяземский
— Я это определяю уже…
Е. Горская
— На экзамене?
Ю. Вяземский
— Даже раньше. Я читаю лекции в течение трех месяцев. Четвертый месяц — это семинары. На семинарах я уже могу слушать их, а не самому болтать на тему о Шекспире, либо о Гете, либо Данте, я уже понимаю, дошло или не дошло. Это, конечно, не скромно, но я бы очень хотел учиться у Сократа. Сократ был замечательный человек, он говорил, что «в отличие от тех учителей, которых называют здесь софистами, я никого ничему не учу. Моя мама была повитухой, то есть она принимала роды у женщин и смотрела, какой появился на свет ребенок, помогала ему родиться и смотрела, насколько этот плод жизнестойкий или не жизнестойкий. Так и я, я никого ничему не учу, я просто беседую со своими собеседниками и пытаюсь понять, что рождается из их души: какие идеи, какие образы. И мы вместе оцениваем эти образы. Стоят они чего-то или не стоят. Они жизнеспособны или не жизнеспособны?» Поэтому у меня основная идея, чтобы студенты мои высказывали мнения, во-первых, оригинальные, во-вторых, обоснованные. Вы же понимаете, чем оригинальнее точка зрения, тем больше ее надо обосновывать. Самая оригинальная точка зрения о Наташе Ростовой, то, что Наташа Ростова — не женщина, а мужчина. Согласитесь, это супероригинально.
Е. Горская
— Но она обоснована?
Ю. Вяземский
— Это надо обосновать. Здесь начинаются большие сложности. Попробуй ты это обосновать. Плюс третий параметр необходимый — надо обосновывать на примере того текста, с которым ты работаешь. Я могу доказать, что Наташа Ростова мужчина очень легко, если я начну доказывать это из Гамлета. Или из Дон Кихота. И возьму главного героя мужчину. На семинаре это уже всплывает. Далее они должны написать обязательно письменную работу, это эссе. И я вижу, они в состоянии сказать что-то самостоятельно или не в состоянии. Плюс в отличие от большинства наших преподавателей, вопреки требованиям, которые предъявляются учебными инстанциями, я никогда не даю темы для эссе. Потому что я считаю, что для журналиста самое главное — самому придумать тему. Потому что если ты придумал интересную тему, иногда это бывает 80% успеха. Ты ее придумай.
Е. Горская
— То есть человек приходит на экзамен, и он не получает билета? Он сам его себе придумывает?
Ю. Вяземский
— Нет, вы меня не совсем поняли. Тему для эссе. Экзамен состоит из первого вопроса и второго вопроса. Если человек успешно выступает на семинаре и написал успешное эссе, получил 5 баллов по старой системе, то он просто не приходит на экзамен. Я ставлю ему автомат. И он автоматически получает высшую оценку. Некоторые получают у меня полуавтомат. То есть они отвечают на один из вопросов билета. Ну а тем, кому не удалось себя проявить на семинарах и в своих эссе, с теми мы беседуем на экзамене. Обычно всегда это происходит с Владимиром Романовичем Легойдой. Потому что мы с ним, как привыкли вместе принимать экзамен, с тех пор как он у меня был аспирантом, так и стараемся продолжать. Если только он, конечно, не в отъезде.
Е. Горская
— А много автоматов ставите в процентном соотношении?
Ю. Вяземский
— Это зависит. Думаю, когда одна пятая, когда одна шестая, когда одна седьмая. Немного. Но полуавтоматов уже больше. Все зависит от курса, люди разные. Есть курс, где много способных и трудолюбивых людей. В жизни не только способности нужны, надо еще сообразить, написать, стараться
Е. Горская
— А есть такая расхожая точка зрения, что молодежь сейчас вроде как глупее становится, меньше интересуется, чем 10 лет назад, скажем. Это так?
Ю. Вяземский
— Как говорит президент Путин: «Чушь это!» Последнее время он несколько раз употреблял это слово, мне оно очень понравилось. Чушь абсолютная, я сегодня за час до того, как прийти к вам, студенты сами ко мне подошли и сказали: «Было в начале XX века такое событие, как конкурс поэтов, давайте мы проведем конкурс поэтов». И мы с Михаилом Иосифовичем Веллером были приглашены студентами, чтобы участвовать в этом конкурсе. И были поражены. Веллер по этому поводу очень хорошо сказал: «Я думал, что будет там 2 или 3 человека, которые кое-чего умеют, кое-чего могут сделать, остальные все будут графоманы. И придут 7 человек». Там был полный зал, маленький, но полный.
Е. Горская
— Это было где территориально?
Ю. Вяземский
— В МГИМО. С разных факультетов пришли ребята, которые читали разные стихи, ни одного графомана. То есть когда нам кажется, моему поколению и поколению Веллера, которому уже за 60, что наше поколение это было люди духовные, а сейчас молодежь такая, то, что вы сейчас озвучили. Чушь это. У нас очень интересная, у нас замечательная молодежь.
Е. Горская
— А что тогда изменилось за несколько поколений, ведь что-то же изменилось?
Ю. Вяземский
— Много чего изменилось.
Е. Горская
— Молодежь, говорят, сейчас не такая, как раньше.
Ю. Вяземский
— Естественно она не такая, как раньше. Если вы зайдете в церковь и посмотрите, из кого состоит паства, вы увидите, что там очень много молодежи. В мои времена это было невозможно, у нас за это из института выгоняли, в каталажку забирали. И все люди тайно пытались проникнуть… Для радиоканала «Вера» это, наверное, самое главное. Что люди могут открыто верить, открыто ходить в храм. Люди могут учиться, моя внучка старшая учится в православной гимназии, туда же, наверное, пойдет средняя внучка. Недавно там Патриарх был.
Е. Горская
— Многие люди отдают своих детей в православные гимназии даже не потому, что они особенно верят, а потому что они не доверяют школе обычной.
Ю. Вяземский
— Не знаю, я их не проверял, я знаю только, что учиться в православной гимназии довольно сложно, если ты не веришь, потому что там службы идут. В этих православных гимназиях там воспитание есть, там совсем другие ребята, совсем другие отношения, там люди улыбаются, не ругаются матом, там все равны, как должны быть равны перед Богом. Там нет того, что в других школах, иногда очень продвинутых, очень хороших, где одну девочку привозят на какой-то дорогой машине, а кто-то приходит сам, на метро добираясь. И дух этот ребенок вносит с собой в класс, социальная иерархия, а кто у тебя родители, а у меня родители…. В третьем классе, да? А в православных гимназиях, насколько мне известно, это невозможно, потому что там дух другой. Это первое, что я сказал, говоря о молодежи. Второе, что мне хотелось бы обязательно сказать. То, что нынешняя молодежь она намного честнее, она намного меньше врет. Это как раз многим и не нравится.
Е. Горская
— Неожиданное заявление.
Ю. Вяземский
— Должно быть ожиданное, просто вы, видимо, не очень хорошо знаете то время, в котором я жил. Когда мы все были объяты замечательной религией под названием марксизм-ленинизм. Это считали учением. Но это не может быть учением, потому что это чушь собачья.
Е. Горская
— Слово «чушь» очень часто звучит сегодня в нашей беседе.
Ю. Вяземский
— Что же делать, я под впечатлением последних выступлений Президента, он очень точно некоторые теории обозначает. Я больше не буду употреблять это слово, я вам обещаю. Время было очень лицемерное, врали все, в школе, институте. Если ты не врал, тебя наказывали. Сейчас молодежь, ей врать не надо.
Е. Горская
— Вот я и хотела сказать, чтобы говорить правду большой смелости не надо. А тогда требовалось.
Ю. Вяземский
— Нет, она тоже нужна. Правда всегда требует смелости. Вы понимаете, что вас за это не будут сажать и расстреливать, но вас могут не принимать где-то, не выдвигать, не принимать в группу студентов. Правда — это штука очень требовательная, когда ты говоришь правду, иногда опасная и требующая мужества. Для того чтобы говорить правду, сейчас таких возможностей намного больше, сейчас репрессий нет за правду. Вернее — их меньше.
Е. Горская
— Может, иногда лучше промолчать? Нужно ли всегда говорить правду?
Ю. Вяземский
— Женщине, наверное.
Е. Горская
— Женщине?
Ю. Вяземский
— Женщине лучше промолчать, такую точку зрения высказывает в сочинении, написанном 25 веков назад, Исмена Антигоне говорит: мы женщины слабые, мы должны мужчинам повиноваться. С точки зрения Исмены, конечно, лучше промолчать, но с точки зрения Антигоны молчать нельзя. Особенно тогда, когда ты видишь, что человек идет в сторону опасности, идет по плохому пути. Конечно, лучше промолчать, но не в этом случае.
Е. Горская
— В эфире программа «Светлый вечер», у нас в студии Юрий Павлович Вяземский, оставайтесь с нами, вернемся через минуту.
Е. Горская
— Мы продолжаем. В эфире программа «Светлый вечер», я — Лиза Горская, у нас в студии Юрий Вяземский, телеведущий, писатель, профессор МГИМО. Мы говорим о современном поколении, о современной молодежи и поколении, которое училось в МГИМО вместе с Юрием Павловичем.
Ю. Вяземский
— Это было в прошлом тысячелетии. Это 1973 год выпуска.
Е. Горская
— И люди больше врали. В каких ситуациях приходилось врать?
Ю. Вяземский
— Врать, в основном, приходилось в ситуациях идеологических. Сейчас в школе проходят, насколько мне известно, Солженицына Александра Исаевича, читают его сочинения, в том числе «Архипелаг Гулаг». Мой товарищ, который тайно ночью читал, ему дали на ночь «Архипелаг Гулаг»…
Е. Горская
— Самиздат надо полагать.
Ю. Вяземский
— Может быть, даже не самиздат. Может быть, изданные в Париже, Лондоне, там были специальные типографии, специальные магазины, которые продавали русские книги, которые нельзя было привозить сюда, могли отобрать на таможне. Но это совсем отдельная история. Он наутро пришел под впечатлением, сказал другому своему товарищу, что он читал «Архипелаг Гулаг», это тут же было сообщено, куда надо, и он карьеру себе испортил на ближайшие 10 лет. Ему просто нельзя было это говорить, нельзя было это читать. Это было запрещено. С дочкой своей маленькой, я помню, ехал в автобусе, она увидела портрет Ленина и сказала: «Папочка, это самый дорогой для всех нас человек!» Папочка сам себя не назвал. Я сказал: «Доченька, что за чушь». Простите, я обещал не употреблять. «Что за бред ты говоришь, потому что самый дорогой для тебя человек, наверное, все-таки мама». Я видел тот ужас, который был написан на лицах людей, которые сидели рядом со мной, некоторые даже пересели. Потому что то, что я сказал, было правдой, мама роднее Ленина для моего ребенка.
Е. Горская
— И даже папа роднее Ленина.
Ю. Вяземский
— Про папу не будем говорить. Как говорили древние евреи: «Папа — это же большой вопрос, папа ли это?» Никто не знает, кто у человека настоящий папа. Действительно, это в Ветхом Завете зафиксировано и даже до сих пор у евреев происхождение ведется по маме. Если мама еврейка, ты — еврей, а если у тебя папа еврей…
Е. Горская
— Это связано с римской оккупацией, насколько я знаю.
Ю. Вяземский
— Это связано с древним мышлением. Ладно, оставим в покое. Я своих дочек слишком хорошо знаю, они мои девочки. Просто видно, что они мои и я их папа. Но мама все равно дороже.
Е. Горская
— Люди отсели. А зачем в троллейбусе отсаживаться?
Ю. Вяземский
— Явно какой-то диссидент стоял… В автобусе. Явно же какой-то диссидент сказал, что мама дороже, а не дедушка Ленин. В чем лицемерие, в том, что человек думает одно, а говорит совсем другое. И сейчас молодежь стала честнее, и из-за этого ее часто ругают. Потому что люди откровенно говорят: не хочу учиться, хочу жениться.
Е. Горская
— А еще говорят, что молодежь стала наглее.
Ю. Вяземский
— Она разная. Но наглость — это в каком-то смысле искренность. Нагло, открыто.
Е. Горская
— А где же смирение?
Ю. Вяземский
— Он не скрывает это. Когда он ханженствует, он наглый внутри, но все это облекает в вежливую форму. Спасибо за понимание, — а сам лезет без очереди. Пропустите, пожалуйста, — и что-то еще совершает. Поэтому это хуже. Потому что самый страшный враг для Христа, насколько я понимаю по Евангелию, это лицемеры, фарисеи, Он их особенно ненавидел, обличал, Он употреблял жесткие слова в их отношении. Они были активными сторонниками того, чтобы Его арестовать и распять. Однако на суде у Анны ни один из фарисеев никто не выступал, они подтолкнули других, спровоцировав этот малый синедрион, который приговорил Иисуса Христа к казни. Такие вот… Они действительно Его ненавидели, потому что они были лицемеры от начала до конца. А Иисус, как вы помните, «Я есть Путь и Истина и Жизнь».
Е. Горская
— И все-таки. Какие качества в современных студентах вам наиболее симпатичны? Кроме того, что сейчас больше говорят правду?
Ю. Вяземский
— Это трудно сказать. Люди же разные.
Е. Горская
— Я объясню, почему я вас так мучаю, мне хочется каких-то обобщений.
Ю. Вяземский
— А я обобщил, я вам сказал. Первое, что мне нравится, что, если люди верующие, они могут свободно верить. Действительно этих верующих людей становится все больше. Причем необязательно православных, необязательно христиан. Это касается и мусульман, и иудеев, и буддистов. Это люди, которые верят, которые идут к Богу.
Е. Горская
— Это связано, может быть, с какой-то модой?
Ю. Вяземский
— В свое время еще Сократ сказал, что если модно философствовать, то это лучше гораздо, чем если бы было не модно философствовать. Мода она в каком-то смысле помогает. Я жил в то время, когда было модно быть атеистом, убежденным атеистом, агрессивным атеистом. Еще эпоха, которая мне предшествовала, там мода была разрушать храмы, отлавливать священников, иногда их убивать.
Е. Горская
— Неужели это была мода?
Ю. Вяземский
— «Мы наш, мы новый мир построим…» Я знал людей, которые, повинуясь этой колоссальной волне безумия…
Е. Горская
— Скорее безумие, чем мода.
Ю. Вяземский
— Безумие и мода иногда совпадают.
Е. Горская
— В эфире программа «Светлый вечер». У нас в гостях Юрий Павлович Вяземский. Юрий Павлович, мы сейчас говорили об искренности, о правде, о христианских добродетелях, о вере. Скажите, а христианин может быть политиком?
Ю. Вяземский
— Как же.
Е. Горская
— Это же связано с лицемерием, технологиями специальными, тут нет противоречия?
Ю. Вяземский
— Противоречие в человеке есть всегда, особенно после грехопадения, человек состоит из противоречий. И даже после того, как Господь Наш Иисус Христос сошел на нашу землю, первородный грех с нас снял, все равно мы сотканы из этих противоречий. Естественно у политика этих противоречий намного больше, чем от человека, который удалился в келью, который постригся в монахи. Но кто-то же должен управлять государством. Кто-то же должен обеспечивать безопасность страны. Этот вопрос, который возник еще в IV веке…
Е. Горская
— Нашей эры.
Ю. Вяземский
— Нашей эры. Потому что до этого он не возникал, христианства не было как такового. Когда Константин Великий пришел к власти и сделал христианство государственной религией, с этого момента пустынники писали всякие наставления. Я забыл этого замечательного пустынника, у которого Константин Великий просил наставления. Но смысл был таков, что о Боге надо думать политику. Каждому человеку, что бы он ни делал, даже если он убивает людей, а солдат должен убивать людей, иначе какой же он солдат — отечество надо защищать. Но, прежде всего, он должен думать о Боге, о Страшном Суде. Эта мысль должна быть все время в тебе. Мысль о том, что ты совершаешь грех, что ты не можешь его не совершить, ты должен понимать, что это грех, что ты за свое поведение будешь отвечать перед Богом.
Е. Горская
— Но при этом делать?
Ю. Вяземский
— А как иначе? Как могли византийские императоры защищать Византию от мусульманских набегов? В начале от арабов, потом — от монголов, потом — от турок… Но наставники, мудрые наставники православные, они говорили: естественно ты убиваешь, ты воюешь, ты казнишь преступников. Но помни, что в тебе должен быть Страх Божий. Он должен в критический момент тебя останавливать.
Е. Горская
— А что такое мудрость с вашей точки зрения?
Ю. Вяземский
— Для меня, когда Аполлон устами Пифии назвал Сократа самым мудрым человеком, Сократ никак не мог понять, за что это такое, он всегда знал, что ничего не знает, как же он может быть самым мудрым? И он предпринял исследование, опросил других людей, беседовал с правителями и жрецами. И понял, что они тоже ничего не знают, но им кажется, что они все знают. И поэтому, наверное, мудрый человек — это тот человек, который понимает, что он ничего не знает.
Я могу так ответить, иначе ответить. Вы же понимаете, что это один из сложнейших вопросов. Сложнее только вопрос, что такое свобода?
Е. Горская
— А что такое свобода?
Ю. Вяземский
— Уважаемые слушатели, помогите нам, потому что это один из сложнейших вопросов философии. Как вы думаете, почему я все говорю и говорю? Что я — умнее всех? Я ученик Сократа, я знаю, что я ничего не знаю.
Е. Горская
— Я еще больше ничего не знаю.
Ю. Вяземский
— Ответьте на этот вопрос, напишите нам, потому что ни я не знаю, ни Лиза не знает, напишите нам, пожалуйста, или позвоните. Что такое свобода, с вашей точки зрения? И где границы проходят этой свободы? Где проходит граница свободы для верующего человека? Потому что если вопрос мне обычно задают…
Е. Горская
— А вы как выкручиваетесь?
Ю. Вяземский
— А я говорю, что я ученик Сократа, и я знаю, что я ничего не знаю.
Е. Горская
— Это самый простой ответ.
Ю. Вяземский
— Это прием. Сократ тоже был не дурак, он знал, как уходить от таких сложных вопросов. Можно сказать: мудрость, запишите дорогие друзья, это то-то, то-то и то-то…
Е. Горская
— Юрий Павлович, следуя общей логике нашей программы… Мы говорили, какая молодежь была, о том, какая она есть сейчас, а какие прогнозы? Как вы думаете, кого воспитает нынешнее поколение, чем будет отличаться то поколение, которое станет молодежью в 2024 году.
Ю. Вяземский
— Прогнозы очень сложно делать. Я пока не вижу больших усилий по воспитанию, все заняты образованием, проводят реформы образования, что-то успешно, что-то не успешно. Больше, по-моему, забывают, что по латыни «ducatio», откуда «education», «education» — это воспитание сначала, потом образование. Поэтому мне прогнозы очень сложно делать, я рассчитываю на то, что Церковь в этом вопросе поможет.
Е. Горская
— В чем?
Ю. Вяземский
— В воспитании следующего поколения.
Е. Горская
— Так запретили же почти Основы православной культуры в школах.
Ю. Вяземский
— Это не воспитание.
Е. Горская
— А в чем конкретно?
Ю. Вяземский
— Конкретно сложно сказать. Воспитание начинается с семьи, когда тебе прививают правила поведения, ориентиры, на что ты должен рассчитывать…
Е. Горская
— В свободное от школы время.
Ю. Вяземский
— В семье.
Е. Горская
— Не в школе.
Ю. Вяземский
— Если в семье нет воспитания, то школа мало чем поможет. Я не уверен, что школа может воспитать. Может воспитать хороший учитель, воспитать своим примером, своими манерами, как он ведет себя с людьми. Как доказали психологи в XIX веке, в XIX они начали доказывать, в XX продолжили, что воспитание происходит на уровне предсознательного и бессознательного. Когда я начинаю говорить, веди себя так, слушай меня, запиши, что ты должен, это часто не действует. А когда человек находит образец, он начинает ему подражать, начинает себя вести себя так, как ведет себя этот хороший или этот плохой человек. В Церкви плохому не научат. Я пытаюсь говорить тем людям, которые ругают Церковь: вы не ругайте хотя бы потому, что там нет плохого. Мир намного хуже.
Е. Горская
— Не будет потерянного поколения?
Ю. Вяземский
— Это я не знаю. Я рассчитываю, что не будет. Но жизнь так устроена, что если даже и будет потерянное поколение, то вслед за потерянным поколением придет непотерянное поколение. Потому что это древние китайцы еще поняли. У них есть древняя книга, которая называется Цзин, книга гексограмм, так вот 11 гексограмма у китайцев — это «тай» расцвет, а следующая за ним 12-я — это «пи», упадок. То есть ну будет потерянное поколение… А потом давайте еще разберемся, кто потерянное поколение. Потерянное поколение, которое было когда-то в литературе, например. Это выдающиеся писатели: Томас Манн, Хемингуэй, Эрих Мария Ремарк. А потом вроде пришло хорошее поколение, а литература вся скисла. Так что… Я думаю, это Бог будет решать, какому быть поколению. Но не извольте тревожиться, Лиза, все будет правильно, на этом построен мир, если этот мир с верой, надеждой и любовью.
Е. Горская
— Спасибо, Юрий Павлович. На этой светлой ноте мы закончим нашу программу. Напоминаю, в эфире была программа «Светлый вечер», с вами в студии — Лиза Горская и Юрий Павлович Вяземский, писатель, телеведущий, профессор МГИМО. Всего доброго.

 
 
 
 
 
 
 
 
  © 2006-2007 www.umniki.ru
Редакция интернет-проекта "Умницы и умники"
E-mail: edit.staff@yandex.ru
Использование текстов без согласования с редакцией запрещено

Дизайн и поддержка: Smart Solutions


  Rambler's Top100