Поиск по сайтуВход для пользователей
Расширенный поискРегистрация   |   Забыли пароль?
Зачем регистрироваться?
ТелепередачаAlma-materКлубКонкурсыФорумFAQ
www.umniki.ru / /
  
  
 

01:00 1 Января 1970 -

  Читать далее

 

КРИВОМЫСЛИЕ, ИЛИ КТО ТАКИЕ УЧЕНЫЕ. БЕСЕДА С БИОФИЗИКОМ ГЕОРГИЕМ ГУРИЕЙ
 

Среди ученых, знаете ли, бывают творческие люди. Чаще всего им приходится искать нестандартные способы решения проблем, без каких бы то ни было алгоритмов. Со стороны обычно кажется, что в науке все стройно, логично и ничего нового ни добавить, ни убавить. Но если бы все ученые так мыслили, не было бы ни Эйнштейна, ни Ампера, ни Менделеева. Может показаться странным, но, как никто другой, ученый должен уметь… удивляться.
Труд исследователя по-разному выглядит со стороны и изнутри. Как сами ученые видят свою деятельность? - «Почти все, что мы делаем, написано на песке и сдувается ветром. Однако, может быть, нам будет дана одна металлическая пластинка, на которой мы начертим один или два знака, которым суждено будет прожить дольше», - процитировал известного голландского физика Г.Казимира в ответ на мой вопрос Георгий Теодорович ГУРИЯ, выпускник МФТИ и заведующий лабораторией биофизики и криобиологии Гематологического научного центра РАМН.



РЫБА – НА НЕРЕСТ, УЧЕНЫЕ – В КРАЙНОСТЬ…

Георгий Теодорович, в чем вообще особенность и феномен исследовательской деятельности?
Поисково-исследовательская деятельность, как правило, по какой-то роковой обреченности, идет по пути наибольшего сопротивления. Так же идут и многие мои студенты. Как рыба идет на нерест. Зачем, спрашивается, ей преодолевать все эти пороги, это течение и где-то далеко в верховьях реки начинать метать икру? Наверно, дело в том, что она не может иначе, вот и все! Так и исследователи. Они часто выбирают то, чего кроме них никто больше не сделает. Если есть кто-то, кто этим уже занимается, - хорошо, здесь исследователь не нужен. А если нет – это уже знак. Не вызов ли это тебе? Есть некое ощущение КРАЯ И КРАЙНЕГО. Например, зачем мне готовить ужин, если жена или дочь могут этим заняться? Но если они его вдруг не приготовят, придется трудиться самому, иначе останусь голодным. В крайностях проявляется и по-особенному преломляется смысл любой нашей деятельности.


И какой крайности Вы посвятили себя после защиты диссертации?
Сначала я работал в лаборатории космической биологии и занимался теоретическими вопросами - выращиванием растений и продуктов питания в условиях искусственного освещения. Этот круг проблем представлялся важным для разработки особых приборов – фитотронов, пригодных для выращивания растений в условиях невесомости, в космосе. Например, при длительных полетах к другим планетам, скажем, к Марсу.


??????
Вы, наверно, знаете, что дома можно выращивать орхидеи. Не в глиняных горшках, конечно, – в специальных ампулах. Так вот это - то же самое. Можно выращивать, скажем, салат в пробирках - без дневного света, но при искусственном освещении. При этом растение усваивает углекислый газ, выделяет кислород, растет и развивается, а космонавты потом его поедают. Некоторое время я занимался анализом проблем, связанных с созданием таких фитотронов. А сейчас уже более 11 лет я работаю в Гематологическом центре. Попутно преподаю, и в эту лабораторию на производственную практику приезжают мои студенты.


Какими именно проблемами занимаются в Гематологическом центре?
Разными – много сугубо клинических направлений. Разрабатываются новые методы лечения опаснейших заболеваний. Кроме того, есть ряд фундаментальных научных направлений. Речь идет о выяснении молекулярных и клеточных особенностей поведения в норме и при различных патологиях. Отдельный круг проблем - это вопросы устойчивости регуляции крови (жидкого состояния). Вообще же мы занимаемся разными проблемами, связанными с устойчивостью и неустойчивостью.


Простите, устойчивостью и неустойчивостью – чего?
Вы знаете, кровь, как и подавляющее большинство сложных регуляторных систем в природе, способна терять устойчивость. С теоретической точки зрения в известном смысле все проблемы устойчивости сводятся к поиску так называемых показателей А.М.Ляпунова. Так что математически нет большой разницы между методологией изучения, казалось бы, далеких друг от друга по своей природе систем. И нам, т.е. мне и ребятам, которые изучают в моей лаборатории явления потери устойчивости, в известном смысле нет разницы, к какой системе относятся уравнения и кинетические графы, отображающие механизмы регуляции. Что попадется под руку, то и изучаем.


Например?..
Можно привести массу примеров. Вы знаете, что любая система при определенных условиях может терять устойчивость: рушатся дома, дороги, мосты, системы управления, системы биологической регуляции и т.д. Так вот, есть такая междисциплинарная область, которая рассматривает этот круг вопросов в общетеоретическом виде. Называется она синергетикой, или теорией самоорганизации. Особенно активно она развивается в последние лет 20. А сферы ее конкретных приложений могут быть разные. Я уже лет 7 - 8 занимаюсь условиями регуляции динамики свертывания крови. Т.е. выяснением того, при каких обстоятельствах кровь утрачивает возможность быть жидкой, теряет устойчивость, сворачивается и т.д. До этого мы занимались вопросами устойчивости в химических системах, изучали потоки жидкостей, в том числе потоки крови, неустойчивости в них. С методологической точки зрения, очень часто имеет место невероятное сходство. По большому счету, все равно, какой системой заниматься: каждый раз приходится делать примерно то же самое. Скажите, что нужно дестабилизировать – и мы вам дестабилизируем.


Т.е. общий принцип дестабилизации для всех сфер применения – один и тот же?
Да. Именно так. Общие основы теории устойчивости были заложены нашим соотечественником Александром Михайловичем Ляпуновым более ста лет назад. Он изучал неустойчивость самогравитирующих объектов - звезд, планет, туманностей. Все его открытия легли в основу созданной им общей математической теории. Я не рискну излагать Вам суть этой теории. Основа ее в том, чтобы уметь искать и находить значение «показателя Ляпунова». Поверьте мне, этот термин известен во всем мире.


В ПОИСКАХ РАЯ

Не секрет, что за последнее десятилетие Россия потеряла столько умов, что цифра вполне сопоставима с волнами до- и послереволюционной эмиграции. Почему Вы не покинули Россию?
Сложно сказать. Стереотипное поведение – это не то, что присуще всем. Просто кто-то привык так, другой – иначе, кому-то важен комфорт, кому-то что-то еще… У меня есть шутливый ответ на этот вопрос. Например, если вы хотите изучать гидродинамику, т.е. как текут жидкости, вы должны по крайней мере знать, что вода мокрая. Невозможно представить, что человек будет сидеть в пустыне и изучать гидродинамику. Он захочет найти воду, залезть в нее, посмотреть, как она течет, перелить пару раз из пустого в порожнее… – это понятно. То же самое – и со мной. Если ты хочешь изучать неустойчивости, куда же ты из России поедешь? У нас ведь постоянно что-то происходит: транспорт могут отменить, зарплату не выплатить… Отсюда – и острота впечатлений. Нестабильность – это как раз и есть то, что происходит в самый неподходящий момент. Не скажу, что это всегда приятно, но - каждому свое...


Какой билет вытягивают те, кто эмигрирует? Ведь и в Штатах, насколько мне известно, ученых не очень-то жалуют, по сравнению, скажем, с адвокатами.
Вы знаете, энтузиазм наших ученых так упал за последние годы, что вроде бы дальше и некуда. Но многие работают в науке не ради денег. Они пытаются расширить границы собственного знания. Это, поверьте, бывает весьма любопытно. То, что называется “поиск”, трудно передать словами. В народе говорят: «Охота пуще неволи». А когда за это еще и деньги платят – это уж совсем хорошо!


Каковы же основные причины «утечки мозгов»?
Ученые уезжают туда, где есть возможность заниматься своим делом. А в России многие просто не могут самореализоваться. И дело здесь не в ученых, а в том, что рухнула экологическая ниша, в которой они существовали: институты либо проданы, либо разрушены, финансирование отсутствует… Потом, у каждого ведь свой темперамент. Один считает, если брошен вызов - надо его принимать. Другой думает, что наука, в отличие от религии, не требует самопожертвования. У каждого есть свои объективные и субъективные причины. Не всякий человек, зная, что имеет высокую квалификацию и ученую степень, согласится подметать дорожки в дачном поселке. Он будет искать другие пути решения. А поскольку мы все друг друга «с детства» хорошо знаем, то помогаем коллегам как можем. Иногда звоним куда-то, спрашиваем, есть ли возможность пристроить такого-то. Как правило, возможность находится.


А Вы как-то пытаетесь отслеживать дальнейшую судьбу тех, кто уехал?
Ну, так чтобы намеренно следить – этого, конечно, нет. Просто из-за развития интернета все как-то стало ближе. Я вообще тут сижу как, знаете, в эпицентре: отовсюду получаю письма по электронной почте, чувствую себя в самой гуще событий, в курсе всего, что и где происходит. Конечно, все это иллюзия. Схожая с тем, что была у людоедки Эллочки в известном романе. Вот, например, этот снимок мне прислали коллеги из Германии. Там у них просто рекордные возможности исследования с помощью электронной микроскопии. То, что вы сейчас видите на экране, – не что иное, как увеличенный снимок сгустка крови. (Рабочий компьютер дает изображение, похожее на картинку из “Уроков вязания” с образцами пряжи, узором вязки и количеством петель.) Расстояние от края до края – три микрона, а мы видим даже, какие эти волокна ворсистые. Или вот: только что я получил сообщение из Киото, от своего друга, ученого Кейниши Йошикавы - в его лаборатории защитили диссертацию и теперь работают два студента из России. Видите, люди ставят перед собой какие-то цели и ищут оптимальные пути их достижения.


Сколько человек из Ваших бывших сокурсников работает за границей?
Трудно сказать точно. Из 93 человек – примерно 70... Знаете, наука – это ведь открытие чего-то нового. Нового - для чего? – Для промышленности, индустрии, медицины. А если индустрия не развивается, то для чего оно, это новое? Научная деятельность вообще имеет очень длинный цикл оборота. Например, если вы торгуете цветами, то цикл у вас – деньги – товар – деньги. Сутки или двое. Если торгуете тортами –72 часа: сделал торт, продал, получил деньги, чтобы сделать новый. А цикл научной деятельности может быть до 20-30 лет. Т.е. может быть, через столько лет вам и удастся что-то заработать. Но в такой среде, как наша, постоянно задаешься вопросом: а если я до этого не доживу?.. Ведь в самые интересные времена, как правило, и самые длинные циклы.


А почему бы ученым как-то не напомнить о себе?
Да о чем Вы... Никто не пойдет просить денег сам, когда рядом люди голодают. Это же старая проблема русской деревни: голод, безвыходность - и деревня отправляет своих сыновей. Куда? - в город. Мать Шукшина собрала сыну в чемодан последнее, что было в доме: иди, мол, сынок, может быть, хоть ты выживешь. И он пошел. Остаются только самые «упертые». Это драма сельского учителя - вспоминать, что один его ученик теперь в Ростове, другой - в Тамбове, третий - еще где-то, а сам он - по-прежнему в своей деревне, и уезжать не собирается.


Получается, что кроме “упертых сельских учителей”, на русской земле скоро совсем не останется ученых?
Ученые… Как Ландау говорил, «только кот бывает ученым». А мы – научные работники, т.е. у нас есть навыки в определенной области, есть квалификация. Знаете, не стоит думать, что в России с учеными все плохо. Бытует, конечно, мнение, что здесь остается только «отстой». Е.Гайдар в 1992 году говорил, что знает в России только 300 ученых, а все остальные “распускают хвосты”, как павлины. Но это его точка зрения. В России еще достаточно людей, которые занимаются «всамделишной» наукой. Конечно, их меньше, чем «экономистов».


А где гарантия, что в “заграничном царстве” все пойдет как по маслу?
Никакой гарантии нет. Вот мой друг из Америки пишет (смотрим электронную почту): “работаю потихоньку, в лаборатории все по-прежнему, встретил Новый год, рая на земле нет…” Значит, не все там так уж благополучно.


УДИВИШЬСЯ!

А каким полезным жизненным навыкам учит Физтех?
Физтех учит подходу к алгоритмически не решаемым задачам.


То есть?..
В жизни есть класс проблем, которые вообще не решаются. Все они раскрываются в нашей литературе – проблемы счастья, добра и зла… Это вечные проблемы. Ведь никогда не наступит такое время, что на земле совсем не останется зла. И человеку не скажешь, что если он будет пить только пепси-колу, носить памперсы и каждое утро гладить рукой такой-то автомобиль, он будет счастлив. Сложность состоит в том, что нужно уметь разделять проблемы и задачи. Это очень интересное занятие. Но для того чтобы этим заниматься, нужно иметь какую-то общекультурную подготовку. Задачи сами по себе тоже делятся - на алгоритмически решаемые и алгоритмически не решаемые.


Например?
Вот вам пример из жизни. Вы готовите сдобное тесто. Но оно у вас то получается, то не получается – через раз. А в чем дело? Вы что, рецепт не знаете? – знаете, он всегда один и тот же. Дело здесь в том, что одного рецепта мало. Есть ряд факторов, которые не удается контролировать, но которые, несомненно, оказывают влияние. Это температура воздуха, влажность и т.д. И тем не менее, есть женщины, которые вам при любой температуре такие пироги испекут – удивишься! Представьте себе подготовку к свадьбе, 50 хозяек трудятся на кухне. У 49 из них пироги будут клеклые – потому что условия якобы «не те». Но всегда найдется одна, которая из того же теста и в том же помещении приготовит вам то, что называется чудом. Речь здесь идет о неких хрупких технологиях. Выясняется, что есть задачи, алгоритмически не решаемые. Ведь нельзя же написать инструкцию, как приготовить пышные пироги.


А разве можно в жизни вообще для чего-то написать инструкцию?
Конечно. Вот у солдат – инструкция на все случаи жизни, называется она устав. Там все расписано: встал – столько-то секунд, оделся-умылся – столько-то. Это задача алгоритмически решаемая. Квадратные уравнения – то же самое, они и в Африке квадратные. Такие задачи, можно сказать, наши профильные. Но кроме них есть и другие, которые лучше вообще не трогать – все равно не решишь. Или, по крайней мере, пробовать другие средства, искать другие решения. Вот тут-то все и начинается!


Что начинается? И с чего начинается? Наверняка есть какой-то общий метод для решения “алгоритмически не решаемых задач”?
Есть, и очень простой. Вот про него анекдот. Физтеховец попал на необитаемый остров. Проголодался, нашел кокосовую пальму с одним орехом и стал эту пальму трясти. А орех все не падает. Устал физтеховец, присел. Подходит к нему обезьяна и говорит: «Может, по-другому попробовать?» А физтеховец вдруг как подпрыгнет: «Да что тут пробовать? Трясти-и-и на-адо!!!!!» Вот вам и общий метод.


Так, с задачами ясно. Но как с проблемами-то быть?
Неалгоритмические проблемы – тут уж тряси, не тряси – так просто не решишь. Нужны более эффективные методы. Из этих проблем вырастает вся мировая литература.


Интересное это соотношение - науки и литературы. Кстати, почему Вы всем студентам даете обязательное задание читать “Маугли” Киплинга?
Это книга первой необходимости, и интересна она тем, что показывает, как на одно и то же можно смотреть с разных позиций: с позиции нормального, образованного, как мы привыкли считать, человека, и с позиции, скажем, “дикаря”. Дикарь все видит намного лучше, полнее и яснее, запросто читает следы, которые видит перед собой, и эти следы могут о многом ему рассказать. У него – другая структура мышления. Яркий пример поведения человека, когда он из одной культурной среды экспонируется в другую.


А что такое КРИВОМЫСЛИЕ?
Это, можно сказать, мой профессиональный термин. Попробую объяснить. Исследовательская деятельность начинается там, где кто-то заподозрит, что общепринятая точка зрения – это не совсем то, что соответствует действительности, или она «не всегда работает». Начинаешь приглядываться: с одной стороны, с другой, с третьей…
Вообще есть два метода научного подхода: метод «пристального взгляда» и метод «тыка». Ничего другого не существует. Можно комбинировать, т.е. ткнул наугад – потом пристально посмотрел, еще раз ткнул – еще раз посмотрел. Иногда открывается целая новая панорама, иногда - совсем ничего не открывается, так и "тычешь". Кто-то вообще никогда не присматривается, кто-то, напротив, сидит и сидит себе, как медвежатник перед сейфом. Кто его знает, что он там поворачивает - со стороны не видно. Но вдруг раз - и дверь открывается. Вот, к примеру, Толстой, когда писал “Анну Каренину”, решал художественную задачу – как сделать героиню привлекательной для читателя, чтобы за нее переживали. И структура придуманного им сюжета такова, что чувства читателя – на стороне Анны, а разум и представление о нормах – на другой, противоположной стороне. Толстой играет на этой оси, чувства идут в противоречии с разумом. Толстой, таким образом, выступает против устоявшегося мнения, показывает его с другой стороны, испытывает его на прочность. Вот в такой проверке и есть суть всей мировой литературы. Это поиск ответа там, где нельзя применить никаких алгоритмов.


То есть Толстой, как медвежатник, сидел и искал ключик к сердцам читателей?
Нет, Толстой, как истинный "кривомыслитель", подошел к проблеме нестандартно, в обход, и - решил ее. Ведь практически все переживают за Анну! Так же и физтеховец - в любой ситуации он пытается найти криволинейное решение. Но при этом он помнит, что методов может быть только два, и они известны со времен Киплинга.


Вы постоянно апеллируете к литературе… Но ведь известно, что все сюжеты так или иначе дублируют либо древние мифы, либо трагедии и комедии. Если проводить такую аналогию, получается, что перед учеными с доалхимических времен не стояло никаких принципиально новых вопросов.
Так и есть. Прошло каких-то четыре тысячи лет, но ничего не изменилось. Люди по-прежнему ищут ответы на те же вопросы: откуда мы появились на этой земле, зачем, к чему мы идем и что нам в связи с этим делать. Разница только в том, что раньше гадали на кофейной гуще, а теперь – пользуются компьютером. Знаете, у меня есть такой плакат: роскошная панорама египетских пирамид в лучах заходящего солнца. Где-то в стороне остановился бедуин. Верхом на верблюде, он любуется роскошным зрелищем. Лица его даже не видно, но его ощущения – среди этих песков, на фоне пирамид – вполне понятны. Так же чувствуют себя и научные работники: стоят и смотрят и не знают: кто, отчего, зачем их здесь построил… Вокруг - этот самый песок, на котором мы что-то пишем.


А верблюд - это, наверно, компьютер, который с течением времени пришел на смену кофейной гуще?
Может быть. Но еще и книги. Ученые, знаете ли, очень любят читать разные штуки. (Полки и шкафы лаборатории заполнены книгами разного рода и содержания: от научной литературы до новенького двухтомника Байрона и С.М.Штеменко "Генеральный штаб в годы войны".) Вот, например, И.Бродский. Честное слово, никогда не знаешь, что можно найти в областях, казалось бы, совершенно отвлеченных. Смотрите: “Всякое сказанное слово требует какого-то продолжения. Продолжить можно по-разному – логически, фонетически, грамматически, в рифму… Так развивается язык. И если не логика, то фонетика указывает на то, что он требует в себе развития. Ибо то, что сказано, - никогда не конец, но край речи, за которым всегда, благодаря существованию времени, - всегда нечто следует”. – Фантастика! Я, например, не подозревал, что И.Бродский настолько же серьезный мыслитель, насколько и поэт.


А сами ученые – насколько поэты в своей сфере?
В науке есть свои стили. Ведь чтобы человек чем-то занялся, у него должны быть установлены определенные рамки. Как и в искусстве, у нас есть импрессионисты, реалисты, примитивисты (к которым я больше всего тяготею)... Реализм – это откуда ни посмотри, картина будет обозначать одно и то же. Как у Рембрандта: старушка – она и есть старушка. Импрессионизм – когда смотришь отсюда и видишь одно, оттуда – другое, а выбор точки зрения и есть основа для твоего пристального взгляда, или “научного тыка” – что больше по душе. Это потом в науке, изложенной в учебниках, все логично, точно и разумно, кристаллизация знания уже произошла, и все разложено по полочкам. Туманные, расплывчатые представления стали прозрачными, ясными и полностью готовыми к употреблению. Ими можно торговать, как пирожками на улице. Но ведь перед тем как доверить школьному учителю объяснение теоремы Пифагора, эту истину нужно отжать, спрессовать и хорошо упаковать. А это бывает непросто.


И каков характер поиска в зависимости от “художественного” направления?
Разный. Среди тех, кто занимается научной деятельностью, есть свои денди и свои “деревенщики”, так сказать, западники и почвенники. Кто-то всегда “одет от Кардена”, в смысле не одежды, а тематики занятий: она почти такая же, как, скажем, в Париже, Ницце или Лондоне, и за ее направлением внимательно и непрестанно следят. А есть, так сказать, старатели-золотоискатели, добытчики из Эльдорадо, которые постоянно, враскорячку в земле копаются. И у них – то густо, то пусто. Иногда что-то попадается, чаще – ничего, но всегда грязно – это уж точно.


А как Вы себя представляете?
Есть такая картина Пиросмани: стоит дворник, щетина у него и усы огромные - торчат в разные стороны, метла в руках. Усы со щетиной – в два раза мощнее метлы. И озверелое выражение лица. Ну вот, такой человек перед вами.


Это что – Ваша защитная реакция или образ жизни?
Это способ действия. Научный работник ведь чем от обычного работника отличается? Вот, скажем, почтальон: утром он приходит на работу и точно знает, что ему нужно принять у клиента письмо, положить его в определенное место, потом заполнить квитанцию, отнести ее куда надо – т.е. у него есть определенный круг обязанностей. И если он со всем хорошо справляется, значит, он хороший почтальон, а если плохо – его выгоняют. А теперь представьте себе человека, который никому ничего не должен. Т.е. утром он приходит на работу и не знает, чем сегодня будет заниматься. Легко ведь сказать: сделай открытие. Но это все равно что “пойди туда, не знаю куда”. Занимайтесь, мол, чем хотите, лишь бы вам самим было интересно. Конкретных тем сотрудникам никто определять не будет – ищите сами. Вот и начинаешь искать. Тут и метла тебе пригодится, и озверелое выражение лица. Это как если бы тебе сказали: выучи песню. Какую песню – неизвестно, зато в определенный срок. И ты мучаешься, выбираешь. Как выбирать? Наверно, чтобы тебе самому было приятно исполнять и чтобы другие потом сказали: ну, молодец, хорошую песню выучил, никогда такого не слышали! Или: придумай анекдот. Ты придумаешь, и другие тоже придумают. Потом все собираются вместе и начинают обсуждать. У кого-то – смешной, хороший анекдот получился, а у тебя – несмешной. Значит, надо новый анекдот сочинить, на другую тему. То же самое – когда открываешь что-то новое. Попробуй, угадай, где это новое искать. Как правило, конечно, - в передовых областях науки. В свое время это была атомная бомба, потом – реактивная авиация и космос, потом – лазеры и т.д.


Но ведь не только это движет учеными, когда они определяют для себя ту или иную область поиска? Есть еще что-то?
Есть, и это что-то - соблазн. Соблазн, или искушение, – сила, которая движет нами, когда мы хотим пересечь какую-то границу. В этом смысле вся поисковая деятельность проходит через "Фауста". Чтобы понять, что, где и как развивается, ученые должны знать, как вообще выглядит искушение и что их ждет, когда они переходят через границу, отделяющую известное от неизвестного.


Что толкает ученого к пересечению этой границы? Помимо ощущения края и крайнего, когда грудью на амбразуру, против всякого течения и через пороги?
Центральный момент любого поиска - это способность удивляться. Когда в определенный момент начинаешь подозревать, что в мире все не совсем так, как все считают. Что все-таки «она вертится», что можно пустить ток в одном направлении и в противоположных, как в опытах Ампера и т.д. Или как у старика и старухи: испеки мне колобок, только квадратный. Уметь удивляться нужно везде и всегда - по жизни, не только в науке. Этому Физтех тоже учит.


И все-таки, есть какой-то предел? Ведь не всегда способность удивляться – это гарантия того, что ты действительно откроешь что-то новое и глобальное.
Конечно, и в этом – недостаток Физтеха. Перед человеком нельзя ставить непосильные задачи. К примеру, сколько бы раз вы ни присели - все равно до Луны не допрыгнете, правильно? Но заранее это не очевидно. Значит, есть смысл пробовать и приседать. Вот эта самая «упертость» характерна для всех физтеховцев. Если вы всю жизнь привыкли сталкиваться с задачами, которые подчас не имеют решения, то вам очень трудно смириться с тем, что в определенных ситуациях выхода может и не быть. Но кроме «упертости», нужно еще и везение – чтобы если уж «тыкать», то «тыкать» и попадать.


Кто в основном поступает в Физтех? Кому отдается предпочтение? Я слышала, что выпускники спецшкол не очень хорошо зарекомендовали себя в этом вузе.
Об этом свидетельствуют данные статистики, правда, косвенные. Ну, вы меня понимаете… Дети, закончившие спецшколы, действительно блещут в самом начале обучения. Они выделяются на общем фоне первые полтора года, потом все сливаются, а потом на первый план выходят ребята откуда угодно. Причина вполне понятна. Пройдя определенную подготовку, ребята из суперспецшкол являются своего рода узкими специалистами. У них - как в футболе: педагог сначала отрабатывает удар, потом устанавливает мяч на одиннадцатиметровой отметке, потом объясняет, что будет, если бить с одной стороны, с другой, с третьей, потом показывает, как надо. И после этого ученик заколачивает мяч прямо в ворота - чисто сработано! Таких ребят научили выполнять только завершающие операции. А в жизни часто бывает совсем иначе: все тебе мешают, нападают со всех сторон, а ты - давай, кати мяч к воротам! У тех, кого учат бить правильно, и тех, кто занимается самообразованием, - разный жизненный опыт. Именно негативный опыт, потому что самоучки помнят, где, сколько раз и по какому поводу они ошибались. Этот опыт все и решает. Per aspera ad astra (Через тернии – к звездам – Ред.), и в Физтехе нужно быть пахарем. А дети из спецшкол привыкли быть солистами балета, во всем находить элегантное, красивое решение, в то время как в жизни часто приходится искать хоть какое-то решение, пусть и неказистое, но сегодня. Тут они иногда отступают.


А что Вы скажете в целом о москвичах?
Для этой категории – а таких студентов у нас не более 15 процентов – Физтех никогда не был и не будет привлекательным вузом. Связано это с тем, что в Москве дети вырастают среди очень большого количества соблазнов. Они знают, что такое театр, музеи, балет, футбол, ночные клубы… Упорство и настойчивое стремление к получению знаний в какой-то одной области если и формируется у них, то намного позже. Ну, зачем истязать себя непрерывным изучением языков и других дисциплин, когда можно самореализоваться где-то еще? Одна моя московская знакомая как-то сказала: «Знаешь, Георгий, отдать ребенка в Физтех – это все равно что выйти по мосту на середину реки Терек, поднять его над головой и сбросить вниз. Выплывет – хорошо, а не выплывет – ну и ладно». А ведь Терек – река бурная, и в Москве действительно есть более удобные возможности научиться плавать. Другое дело, что Физтех учит справляться с любым течением. Плавай потом где угодно, если выплывешь.


А есть ли типичный портрет такого пловца?
Назвать кого-либо типичным в Физтехе нельзя. Есть у всех, так сказать, «родовая травма», но все мы абсолютно разные. У кого-то очень цепкий ум, у кого-то, наоборот, более свободный. Называйте, как угодно, только не "умниками". Вас неправильно поймут и обидятся. Скорее, мы недоумки, инвалиды по уму. Физтеховцы попадают в категорию людей, подобных мальчику, который не к месту сказал, что «король – голый». Ведь все вокруг такие были умные - и молчали. А он взял и сказал – удивился, что-то здесь не так. Напрасно, конечно, сказал… Но определенное количество таких людей нужно. Но немного. Если, например, в семье два физтеховца – считай, все пропало.


Как же вы общаетесь друг с другом?
На рабочем поле – очень даже успешно. Нам ведь не только сеять вместе приходится, мы, случается, и воюем друг за друга. А что до бытового общения… Есть в Физтехе выражение: «замучил ты меня своей простотой». Вот в жизни, пожалуй, так оно и есть.

Беседовала Алла МИТРОФАНОВА


Пожалуйста, оцените этот материал:


 
 
 
 
 
 
 
 
  © 2006-2007 www.umniki.ru
Редакция интернет-проекта "Умницы и умники"
E-mail: edit.staff@yandex.ru
Использование текстов без согласования с редакцией запрещено

Дизайн и поддержка: Smart Solutions


  Rambler's Top100