Поиск по сайтуВход для пользователей
Расширенный поискРегистрация   |   Забыли пароль?
Зачем регистрироваться?
ТелепередачаAlma-materКлубКонкурсыФорумFAQ
www.umniki.ru / /
  
  
 

01:00 1 Января 1970 -

  Читать далее

 

ТАТЬЯНА СМИРНОВА: "МНЕ СКУЧАТЬ НЕКОГДА"
 


«МНЕ СКУЧАТЬ НЕКОГДА...»
Интервью с супругой Юрия Вяземского, исполнительным директором студии «ТВ-Образ» Татьяной СМИРНОВОЙ

В этом году программе «Умницы и Умники» исполняется десять лет. Десять лет – это сотни ребят, сотни человеческих судеб, получивших в программе путевку в жизнь. Это две премии «Тэфи» - в номинациях за лучшую детскую и лучшую просветительскую программу. Это, конечно, колоссальный труд всех тех, кто причастен к созданию передачи...
Все эти годы рядом с автором и ведущим программы, Юрием Павловичем Вяземским, была его супруга, Татьяна Александровна СМИРНОВА. Была не только как жена, но и как коллега, первый и главный помощник и советчик. Человек, без которого программа была бы совершенно другой. Или не была бы вовсе.



ЛИТЕРАТУРНЫЙ ИНСТИТУТ
– Татьяна Александровна, Вы много лет проработали в Литературном институте. Потом оставили преподавательскую деятельность и целиком посвятили себя передаче. Тяжело было уходить из института?

- Нет, не тяжело. Наоборот, я уходила радостно. Дело в том, что от того Литературного института, в котором я начинала работать, – если память не изменяет, мне тогда был 21 год, я пришла в Литинститут сразу после иняза, – так вот, от Литинститута той поры сейчас мало что осталось. По крайней мере, мне так кажется. Это были другие люди, другие взаимоотношения. Долгие годы я была очень привязана к институту, к студентам, к работе, но потом многое изменилось, поэтому уходила я безо всяких сожалений. Конечно, мне было грустно расставаться с теми педагогами, с которыми я проработала много лет, но ... Атмосфера в институте стала другой, это уже другие люди, другая кафедра творчества, другое общество. Думаю, что я все равно ушла бы, даже если бы не было «Умниц и Умников»...

– Вам перестала нравиться Ваша преподавательская работа?
– Да, я устала преподавать французский язык, который я преподавала, наверное, лет с 14-ти... Я стала репетитором еще в школе, занималась с детками из младших классов, подрабатывала. До института один год проработала в МИДе, так как с первого раза не поступила. Тогда нас, спецшкольников (а я закончила вторую спецшколу имени Ромена Роллана), «засыпали» на экзаменах – это был год, когда первый раз набирали так называемые группы рабочей молодежи. А спецшкольников набрали всего две группы. И я, сдав первые три экзамена – французский, историю и сочинение – на пятерки, на последнем – по русскому языку – получила «двойку». Именно «двойку», потому что сыпать надо было круто. И вот я пошла работать в Консульское управление МИД СССР. Параллельно продолжала преподавать. Видимо, я была неплохим педагогом, потому что ко мне часто обращались с просьбами, и я с радостью брала учеников. Во-первых, надо было подзаработать, и, во-вторых, преподавание доставляло мне огромное удовольствие.

– А сейчас Вы не скучаете по преподавательской работе, по французскому языку?
– Нет, совершенно не скучаю. Во-первых, мне некогда скучать. У меня настолько бурная жизнь с русским языком, что о французском я вспоминаю нечасто. Во-вторых, мне все же иногда удается поговорить на французском – когда мы с мужем выезжаем во Францию или какую-нибудь франкоговорящую страну. И хотя это бывает не так часто, скучать я не успеваю. Моя жизнь сегодня настолько сложна и насыщена событиями, что мне некогда ни скучать, ни сожалеть о прошлом.

- Татьяна Александровна, а Вы помните какие-нибудь истории, эпизоды, связанные с Вашей преподавательской деятельностью в Литинституте? Может быть, каких-то студентов...
- Вы знаете, студенты были очень разные. Иногда попадались сложные дети. Литературный институт им.Горького – это особое место, это богемный институт. У нас были особенные дети, в основном иногородние, каждый из которых считал себя талантом, гением... И здесь не обходилось без непростых ситуаций. Когда я работала, Литинститут был одним из немногих учебных заведений, в который принимали абитуриентов со спецформой. Т.е. детей с незначительными отклонениями в психике. Если не ошибаюсь, со спецформой принимали в то время в Гнесинку, в Консерваторию и к нам. Потому что у особо одаренного ребенка могли быть какие-то психические отклонения.
У меня были такие студенты.. Например, был один мальчик, я очень хорошо его помню, но не хотела бы называть фамилию... У него было такое психическое отклонение – он не мог видеть женщин, терялся в женском обществе. А тут – преподавательница – молодая женщина, студентки в группе... Сами понимаете. В общем, этот парень до третьего курса сидел у меня под столом, натурально под партой. Все задания, которые я ему давала, он прекрасно выполнял – из-под парты. И только на третьем курсе он вылез оттуда, привык ко мне, привык к ребятам... Конечно, мне, молодому педагогу, было очень сложно держать группу – чтобы не хихикали, не смеялись над ним. К тому же на самом деле он очень хорошо учился, у меня не было к нему претензий... Еще помню случай, когда мне мальчика на сдачу зачета привозили из ... Бутырки. Тоже был студент с очень сложной судьбой, очень талантливый поэт. Попал в некрасивую историю, его арестовали и посадили в Бутырку, в следственный изолятор, но по просьбе института разрешили сдавать сессию. Его привозили два конвоира, которые стояли рядом. Правда, в аудиторию я их не пустила, сказала, что они мешают – так они и стояли возле двери, пока мальчик сдавал мне экзамен и зачет... Вот такие случаи бывали...


УМНИЦЫ И УМНИКИ
- Татьяна Александровна, программе «Умницы и Умники» в этом году исполняется десять лет. На отечественном телевидении – это программа-долгожитель. Как меняется ситуация с ребятами? Вам с каждым годом все легче отбирать умных детей или, наоборот, сложнее? Вообще, что происходит с кандидатами в умники?

- Когда мы начинали, то еле-еле набрали небольшое количество ребят. Их было непросто отыскать, программу никто не знал, ребята не очень охотно шли... В общем, набор умников шел сложно. Писем от иногородних школьников было мало – по пальцам можно было сосчитать. Потом, конечно, ситуация стала меняться. В этом году был пик – мы получили 7 000 писем! Я читала их все лето, для того чтобы отобрать письма, которые потом еще читал Юрий Павлович, потому что он – последняя инстанция в отборе детей,
Интересно, что среди этих семи тысяч писем около двухсот было от совсем маленьких детей: шести – восьми лет. И хотя в передаче играют одиннадцатиклассники, младшие школьники все равно отвечают на вопросы ведущего и присылают нам свои письма. Я обратила внимание на то, что детки второго-третьего классов стали смотреть программу, отвечать на вопросы. Многие в письмах пишут примерно следующее: «Уважаемый Юрий Павлович! Пожалуйста, пришлите список книг, которые я должен читать, чтобы, когда я вырасту, я смог участвовать в Вашей программе». На мой взгляд, это очень трогательно. Просто здорово, что дети восьми-девяти лет стали смотреть программу.
Еще одно изменение связано с тем, что раньше у нас играли в основном дети интеллигенции: учителей, врачей, а также дети из так называемых неполных семей. Сейчас же, если говорить о московских «умниках», то это дети так называемых «новых русских». Я терпеть не могу это выражение, но оно стало настолько общераспространенным, что невольно приходится его использовать. Так что сейчас среди москвичей много детей из обеспеченных семей. И это меня тоже очень радует...

- Почему?
- Понимаете, раньше в таких семьях детям внушалось, что все можно купить. В том числе и хорошее образование. Сейчас родители с младых ногтей объясняют ребенку, что его будущее зависит исключительно от его образования. И если он его не получит, то ничего не сможет достичь в жизни. Мне кажется, это очень правильная и обнадеживающая тенденция.

- Татьяна Александровна, меня всегда, во-первых, очень радовала и, во-вторых, удивляла очень теплая и дружеская атмосфера программы. Ведь это соревнование, причем соревнование индивидуальное, в котором каждый за себя, т.е. все умники играют друг против друга. К тому же, на нашем современном телевидении мы видим много передач, где нет такого приза, а люди сходят с ума, говорят друг о друге гадости, считая это чуть ли не своим долгом... На «Умниках» же такое ощущение, что это одна большая семья. Ребята друг друга поддерживают, друг за друга болеют.... Как удалось этого достичь? Чья это заслуга?
- Знаете, это не имеет совершенно никакого отношения к нам с Юрием Павловичем. Это все сами дети. Это они с радостью общаются друг с другом, дружат, переживают друг за друга. Наши «умники» вообще очень выделяются. Даже тогда, когда они просто приходят на телецентр. Я неоднократно слышала от сотрудников телецентра, от звукорежиссеров, операторов: наших и чужих, что наших детей всегда можно определить по лицам. Это действительно так. Даже милиционеры у 17-го подъезда, через который ребята заходят на телевидение, если «умники» начинают искать студию, останавливают их и говорят: «Вы ведь умники, вам на второй этаж, в 13-ю студию». Поэтому можно сказать, что у нас особые дети, которые соответствуют программе.
С другой стороны, «Умницы и Умники» нельзя назвать элитарной программой, наши «умники» совершенно никакие не супервундеркинды. Это, в общем, самые обычные дети. И в моих словах нет никакого противоречия. Дело в том, что ребята здорово меняются в процессе передачи. Они учатся читать, потому что несмотря на то, что они любят читать, уметь читать так, как это нужно для того, чтобы участвовать в программе, дети, как правило, не могут. Они этому учатся вместе с Юрием Павловичем в течение всего года. Я считаю, что это одно из самых важных и главных достоинств программы. Не только семь призовых мест для финалистов, хотя, конечно, бессмысленно умалять значение нашего приза: когда семь победителей прямо в студии, еще до получения аттестата о среднем образовании становятся студентами престижного Университета – МГИМО, а приказ об их зачислении прямо на их глазах подписывает сам ректор. Конечно, все это чудесно и прекрасно. И все же не менее важно то, что эти дети многому учатся в нашей программе. Они учатся читать, учатся находиться в коллективе, бороться за себя, но в то же время видеть, что рядом с тобой находится соперник, который умнее тебя, и стерпеть это. Это очень сложно в 15 лет, когда кажется, что ты лучше и умнее всех. И вдруг ты оказываешься в программе, где ты – не самый умный, хотя в школе ты – первый ученик, идешь на золотую медаль, тебя захвалили дома. А тут вокруг тебя шестьдесят человек, которые ничуть не хуже. Учатся дружить и сопереживать, даже за своих конкурентов...
Поэтому наши «умники» проходят очень важную школу жизни. Юрий Павлович ведь не только учит их читать, он учит их любить литературу, историю, географию, в процессе игры они совсем по-другому начинают относиться к этим сферам культуры. Я вижу, как они начинают постепенно привыкать к такому дикому темпу работы и получать удовольствие и вкус, хотя приходится читать по нескольку сотен страниц в день. А ведь кроме того они еще заканчивают школу, а многие из них идут на золотую медаль и еще дополнительно занимаются по разным предметам. Они страшно заняты, и тем не менее, почти все участвуют не только для того, чтобы выиграть. Многие из них понимают, что им не выиграть, не получить приз, но просто хочется поучаствовать в игре. Например, иногородние дети часто пишут: «Нам главное – принять участие в программе, чтобы побыть среди таких же, как я».

- Вы не могли бы дать какой-нибудь совет тем иногородним школьникам, которые пишут письма в программу. Как им лучше писать, чтобы попасть в передачу?
- Нет, советов я давать не буду. Каждый ребенок – индивидуальность, тем он и интересен, зачем же загонять его в какие-то рамки? Поэтому, если Вы заметили, Юрий Павлович часто задает не какие-то конкретные вопросы на знание, но вопросы на размышление, чтобы по ответу можно было увидеть, насколько самостоятельно и оригинально умеет мыслить ребенок. И хотя к нам приходят чудесные письма, мы каждый раз очень волнуемся, потому как никого из этих детей никогда не видели. И когда ребята приезжают, на первой же встрече с ними мы проводим беседу. С каждым из шестидесяти человек Юрий Павлович беседует. Этот «экзамен» может длиться пять, шесть, а то и семь часов. Повторяю, мы всегда страшно волнуемся перед этим, почти целую ночь не спим, переживаем: вдруг не тот набор, вдруг дети не смогут играть, не смогут отвечать на вопросы. Но не было еще случая, чтобы наши страхи оправдалсь. И это тоже очень радостно.

- Вы – первый человек, которому Юрий Павлович читает сценарий. У Вас бывают споры? И если да, соглашается ли он с Вами или всегда настаивает на своем?
- Споры бывают. Бывает и так, что Юра со мной соглашается и что-то меняет в сценарии...

- А что? Какого плана споры у вас могут возникнуть?
- Иногда это касается какого-то вопроса. Мне может показаться, что вопрос не подходит и его стоить убрать. Хотя я никогда не говорю категорически: «Выкидывай этот вопрос!» Просто замечаю, что сейчас, как мне кажется, этот вопрос лучше не брать. И Юра слушается, потому что у меня есть интуиция, чутье телевизионное, которое подсказывает, что не стоит вставлять такой вопрос в эту программу, а лучше его перекинуть, например, в программу "Шанс".
Иногда это касается формулировки вопроса, когда мне кажется, что она слишком усложняет понимание... Правда, бывают и такие моменты, когда ему вопрос настолько нравится, что он его извернет, но все равно вставит туда, куда считает нужным... Да, и еще он практически всегда выбрасывает вопросы, на которые я сразу отвечаю.

- То есть?
- Если я тут же отвечаю на вопрос из сценария – я ведь не готовлюсь по теме, – значит, вопрос слишком легкий, и он его выбрасывает...


ЖИЗНЬ С ЗАУМНИКОМ
- Татьяна Александровна, а трудно быть женой Заумника?

- Конечно, трудно. Хотя сейчас я с этим справляюсь уже достаточно неплохо, потому что у нас в этом году будет двадцать лет, как мы с ним вместе живем. Но, вообще, конечно с ним жить очень трудно. Моя жизнь должна быть полностью подчинена его жизни. Юра работает с 9 утра и до 11 ночи. Это человек, который вообще не знает отдыха, даже не очень понимает, что значит отдыхать. Вся его жизнь – это сплошная работа. Ведь он трудится не только над «Умниками». Он пишет книги, философские и художественные, заведует кафедрой в МГИМО... Поэтому его жизнь должна быть очень хорошо организована, и эта организация практически полностью зависит от меня. Я не просто должна его покормить, я должна создать ему все условия для того, чтобы он мог работать по 12 часов в сутки. Конечно, это непросто. Особенно сейчас, когда на мне еще полностью лежит вся студия – я оградила Юрия Павловича от всех проблем, касающихся телевизионной текучки. Он только пишет сценарии и участвует в каких-то особенно сложных переговорах, когда это необходимо, а так вся производственная, ежедневная, ежеминутная работа лежит на мне и на других сотрудниках нашей студии. Поэтому мне очень трудно сочетать роль жены с ролью исполнительного директора студии «ТВ-Образ».

- И как Вы все это выдерживаете? Как хватает сил и времени?
- Понимаете, я точно знаю, что никогда не смогла бы жить с другим мужчиной. Конечно, у Юры масса недостатков, которые прежде всего связаны с тем, что он слишком умен и слишком не для этой жизни. Но в нем такое количество достоинств как в мужчине, – я не говорю сейчас о его уме, – как в муже, отце, что я совершенно не представляю и не хочу представлять себе жизни с другим человеком. У меня был опыт, Юра – это мой второй муж, поэтому я могу сказать: мне очень повезло, что я встретила настолько неординарного мужчину. Нынешнее время – это ведь полная феминизация, женщины становятся все сильнее, мощнее по характеру, целеустремленнее, умеют добиваться своей цели, а мужчины все тише... Я это вижу даже по нашим «умникам»... И таких мужчин, как мой муж, сегодня крайне мало.

- А феминизация общества – это, по-Вашему, хорошо или плохо?
- Думаю, что плохо. Ни к чему хорошему не приведет.

- Почему?
- Мужчина должен быть таким, чтобы женщине жизнь казалась медом и была прекрасной. Любая женщина ищет сильного, мужественного, умного, богатого и т.д. Поговорите с любой из наших «умниц», они вам скажут все то же самое, они хотят этого, причем сразу. Я, конечно, им пытаюсь объяснить, что надо прожить какой-то определенный период в жизни, чтобы достичь всего этого. Что надо быть рядом со своим мужем, молодым, может, еще не очень богатым. Может быть еще он не может чего-то сделать, но надо помочь ему... Потому что это самое важное в жизни женщины – помочь своему мужу или любимому человеку, с которым она в этот момент находится рядом. Женщина должна помогать мужчине. Это ее роль. Вот я и стараюсь всеми своими возможностями помогать мужу, которому, конечно, очень трудно жить на белом свете.

- Татьяна Александровна, говорят, что таланту многое прощается. Вы с этим согласны?
- Нет, не согласна. Талант налагает на человека очень большую ответственность. От него многого ждут и он не имеет права разочаровывать. Скажем, на Юрия Павловича обращают внимание огромное количество людей. Для наших «умников» он просто Господь Бог, для них ничего не существует на съемочной площадке, кроме него. Кстати, знаете, говорят, что детей надо специально готовить для съемок, во многих программах есть психологи, которые готовят детей для выхода на съемочную площадку, для общения с ведущим, для микрофона, для того чтобы стояло шесть камер, для «умников» готовить ничего не нужно. Для них существует только один человек – Юрий Павлович, которого они обожают. И он не имеет права в момент общения с ними каким-либо образом их разочаровать. Он должен быть перед ними прекрасным во всех отношениях, поэтому какие-то срывы на съемочной площадке, которые он себе иногда позволяет, мне кажутся непростительными. Я его за это очень ругаю. Конечно, производство на телевидении – вещь крайне сложная, поэтому съемочная группа эти маленькие выпады ему прощает, потому что они все прекрасно понимают, как тяжело работать. Но я считаю, что это непозволительно. Талант должен обязывать к тому, чтобы вести себя соответствующим образом. Ты можешь расслабиться дома, это ради Бога, но только не на людях.

- Татьяна Александровна, а слава, известность как-то изменили Юрия Павловича?
- Абсолютно нет. Он вечно считает, что сделал что-то плохо, что-то не так. Он никогда не доволен тем, как написал сценарий, провел съемку или прочитал лекцию. Он всегда собой недоволен. На съемках, когда все заканчивается, Юра тут же подбегает ко мне и спрашивает: «Что было не так? Мне кажется, что-то было плохо!» Это в нем есть и это уже нельзя изменить. Да и не нужно. Мне кажется, пусть уж он останется такой, какой есть. Думаю, ему в жизни как-то помогает то, что он всегда недоволен собой. Может, поэтому он столького в жизни и добился. Вот сейчас он закончил колоссальный труд, большую философскую книгу, которая будет напечатана издательством «Вагриус». Знаете, он страшно счастлив, что его будет издавать «Вагриус», он считает, что это для него большой подарок. В нем нет ни капли такого, что вот он, Вяземский, написал интереснейшую вещь и все за ним должны бегать и предлагать свои услуги. Так что его ничто не меняет: ни возраст, ни известность, ни слава.

- У Юрия Павловича много ипостасей: писатель, телеведущий, философ, преподаватель. Как Вы думаете, где он наиболее он, какая из этих ролей для него наиболее органична?
- Знаете, этот вопрос мне задали на пресс-конференции после вручения «Тэфи». Я поэтому просто повторю, что тогда сказала: для меня он хорош абсолютно во всех ипостасях... Правда, я искренне была удивлена, когда много лет назад Юра собрался преподавать. Я была почти уверена, что вряд ли у него что-то получится, так как у него есть такая особенность: слышать только самого себя. Не потому, что ему на других наплевать. Просто он настолько в своих мыслях, в своем мире, в своих идеях, что нередко не слышит, что ему говорят. А для преподавания это исключено: надо в первую очередь слушать ребенка. Но очень скоро я поняла, что он прекрасный педагог, гораздо лучше, чем я, а я считаю себя неплохим педагогом. Думаю, что ему и это удалось, потому что он совершенно искренне любит детей, и они это чувствуют. А это главное в преподавательской деятельности: педагог должен любить своих детей, тогда он будет педагогом хорошим... Так что это было мое единственное опасение, а так я глубоко уверена, что он во всех своих ипостасях хорош.
Что касается его возможностей, как ведущего и автора, то здесь, я считаю, они еще не раскрыты в полной мере. У меня есть мечта, мечта о новой программе, которую, надеюсь, мы сможем скоро воплотить в жизнь. Если, конечно, хватит возможностей, в первую очередь финансовых. Думаю, что эта новая программа еще лучше позволит раскрыться его таланту ведущего и автора.

- А что за программа? Или это коммерческая тайна?
- Понимаете, я не очень боюсь за идею. Все равно воплотить ее, кроме Юры, никто не сможет. Я убеждена, что именно он должен вести эту программу. Просто не хочу сглазить, программа на подходе, но, думаю, пока еще рано о ней говорить.

- Понятно. А если все-таки вернуться к моему вопросу о разных ипостасях Юрия Павловича и поставить его следующим образом: а где он наиболее реализован? Что ему больше всего нравится самому?
- Дело в том, что Юрий Павлович как был ребенком, так ребенком и остался. Ребенок всегда меняет игрушки, его нельзя заставлять сидеть с какой-то одной. Он поиграет-поиграет, потом ему надоест, и он ее отбрасывает. Такого ребенка надо беспрестанно занимать чем-то разным, тогда он будет спокоен. Юрий Павлович абсолютно такой же. Если бы он писал только книги, он бы, наверное, сошел с ума. Поэтому такая постоянная смена деятельности ему только помогает... Он обожает телевидение. Обожает, потому что он в душе актер, и это некоторая реализация его юношеской мечты. Эти же актерские данные помогают ему быть и блестящим педагогом, потому что педагог должен быть и хорошим актером. Кроме того, даже как телеведущий он всегда разный. Каждая программа получается особенной. Он всегда разный, он никогда не старается выглядеть таким-то и таким-то. Он настолько органичен и непрофессионален как телеведущий, непрофессионален в лучшем смысле этого слова, что это ему здорово помогает. Потому что профессиональные ведущие нередко очень заштампованы...

- А экранный образ Юрия Павловича отличается от него в жизни?
- Вообще-то не очень. У него нет сценического образа, в который он влезает и входит на сцену. И если бы это было, дети его бы не любили. Дети, как и собаки, немедленно чувствуют фальшь. Именно потому, что он всегда остается самим собой: и в отношении с ребятами, и за пределами студии или института, поэтому его любят. Иначе бы дети моментально почувствовали, что там с ними он фальшивит и программа была бы потеряна...


«ЦВЕТУЩИЙ ХОЛМ СРЕДИ ПУСТОГО ПОЛЯ»
- Татьяна Александровна, недавно в ЦДК состоялась премьера фильма Андрея Эшпая-мл. «Цветущий холм среди пустого поля», снятого по одноименной повести Юрия Павловича. В главной роли – Евгения Симонова, родная сестра Юрия Вяземского. Вы стали продюсером этого фильма. Критики отнесли этот фильм к категории «кино не для всех». Не могли бы Вы сказать несколько слов об этой работе?

- Когда нам с Юрой было по тридцать с небольшим, я однажды сказала Андрею Эшпаю, что моя любимая вещь среди художественной прозы мужа на тот период (да и сейчас) – это "Цветущий холм среди пустого поля". Я говорила об этом Эшпаю, потому что мечтала, чтобы это было снято в кино. И кто же еще, кроме Эшпая – зятя, родственника, близкого человека – мог пойти на этот мужественный поступок? Мужественный, потому что вещь сама по себе очень не проста и снять по ней фильм неимоверно трудно. Самое главное, что трудно было найти женщину, которая могла бы сыграть эту роль. Евгения Павловна тогда была еще молодой совсем... Но я Юре сказала: «Подожди, пройдет время, Жене исполнится определенное количество лет, и она обязательно сыграет в фильме по твоей повести». Я долго просила Андрея, чтобы он снял картину.
И вот пришло время, и мы с ним решили ввязаться в эту «авантюру». Я стала продюсером, чтобы каким-то образом помочь ему материально, хотя моя материальная помощь была крайне мала, и помогала я в основном морально. Я его поддерживала во всем, уговаривала, упрашивала. Но, конечно, никогда в жизни у нас ничего бы не получилось, если бы не поддержка студии им. Горького. Когда я приехала на первые переговоры с руководством, то очень волновалась: представьте, студия, выпускающая одну программу на телевидении, и мастодонт – студия Горького. Но меня очень мило приняли, и Грамматиков быстро согласился. Поэтому я очень благодарна студии Горького, которая взяла на себя главную часть работы по производству картины. Это доброжелательное отношение со стороны руководства студии им. Горького еще больше нас подстегнуло. Конечно, тогда мы еще не представляли, какие сложности нас ждут впереди...

- А Ваша мечта об экранизации повести, Ваше представление о том, как это можно снять, совпало с тем, что получилось? Спрашиваю, потому что лично мне было не понятно, как можно экранизировать эту повесть...
- Я тоже не понимала, как это может быть снято, хотя была глубоко уверена, что талантливый режиссер может снять что угодно. Я не могу сказать, что на экране присутствует именно та женщина, которая является героиней повести и которая мною так любима, скорее, она совершенно другая, но она мне тоже очень нравится. Я считаю, что это блестящая актерская работа Евгении Павловны. Создать такой образ, одной удерживать внимание зрителя в течение полутора часов крайне сложно. Кроме того, Эшпай ведь снял две версии: русскую и английскую. И английская версия сильно отличается от русской. Там тоже другая женщина. Иными словами, одна женщина в книге, вторая женщина на экране в русской версии и совершенно другая женщина в английской версии. Видимо то, что Евгения Павловна говорит на другом, неродном для нее языке, каким-то образом вставляет ее в определенные рамки. И получилась женщина более холодная, более сдержанная в своих эмоциях, более такая отстраненная от жизни.... Но все равно это очень интересно!


ТЕЛЕВИДЕНИЕ
- А какие телевизионные программы Вы смотрите?

- Я смотрю практически все. Естественно, когда есть время, которого, увы, не так много... Понимаете, если я работаю на телевидении, то все время должна учиться, уметь увидеть плохое или хорошее в других программах. Я смотрю, как делают компьютерную графику, как оформляют студию. Я смотрю все новые и старые детские игры. Чтобы сделать полностью противоположное. Потому что все те декорации, которые ныне модны на всех каналах, мне категорически не нравятся. Они просто по духу неприемлемы для нас – как для «Умников», так и для той программы, которую мы сейчас хотим запустить. Поэтому я смотрю и думаю: вот я сделаю обязательно по-другому. У нас будут совершенно другие декорации, совершенно другая компьютерная графика, иная музыка... И хотя мне многое не нравится – особенно в детском телевидении, – я все равно все смотрю и буду смотреть. Чтобы учиться как надо и, что не менее важно, как не надо делать программу, студию и т.д.

- Татьяна Александровна, а если по-другому поставить вопрос: какие программы Вы любите?
- Знаете, я вообще очень люблю телевидение, с большим любопытством и интересом смотрю разные программы. Я смотрю информационные блоки на разных каналах, сравниваю отбор информации, манеру подачи... Конечно, стараюсь смотреть все программы ОРТ, потому что я работаю на этом канале и мне совершенно не безразлично, что выходит в эфир на Первом канале. Огорчаюсь, если выходит что-то, что, на мой взгляд, не соответствует уровню нашего канала...

- А Вы можете выделить какие-то программы, которые Вам особенно нравятся или не нравятся?
- Вы знаете, мне сложно это сделать, так как у меня, как я уже сказала, немного другой подход: я смотрю не глазами просто зрителя, а глазами человека с телевидения, глазами профессионала... Пожалуй, могу сказать про программу ТВ-6 «За стеклом». У нас были долгие споры по поводу этого шоу. Я старалась смотреть регулярно, чтобы быть «в материале», так как ненавижу, когда говорят, что, мол, не нравится эта постановка или эта программа, хотя толком ее даже не смотрели. Так вот я эту программу смотрела и могу сказать, что она мне категорически не нравится. И все разговоры, которые вели умные, интеллигентные люди о том, что это необходимо, что это нужно и т.д., мне кажутся надуманными. Я с интересом слушала Татьяну Толстую, с которой, в общем-то, могу согласиться. Я вообще очень уважаю эту умную, образованную женщину, прислушиваюсь к тому, что она говорит. И здесь я с ней полностью согласна: ну не надо было набирать таких дебилов, вот и все. Если бы набрали хотя бы более ли менее грамотных ребят, хотя бы с какими-то зачатками культуры, это можно было бы смотреть. Но когда это вопиющее бескультурье, это просто какая-то вакханалия бескультурья, да плюс еще дебилизм открытый, мне было просто обидно... Знаете, нас журналисты всегда спрашивают, где мы находим таких умных детей для программы «Умницы и Умники». Да их миллионы в нашей стране, нужно только захотеть их найти. А после просмотра программы «За стеклом» кажется, что у нас одни дебилы в России живут...


- Татьяна Александровна, а что бы Вы посоветовали читателям нашего сайта?
- Я бы им советовала как можно чаще заходить на наш сайт, привыкать к программе, к вопросам Юрия Павловича, принимая участие в интернет-олимпиадах. Именно на сайте сосредоточена наша маленькая жизнь, информация о тех, кто делает программу, о ребятах, которые играют, поэтому к нам лучше привыкать с помощью сайта. Ведь телевидение – это, знаете, такой зрительский восторг, а когда ты начинаешь читать, что происходит у нас на программе, когда ты узнаешь о каких-то людях, о победителях, тогда тебе многие вещи становятся более понятными. В программе мы не можем себе этого позволить, а на сайте все это есть. К тому же, там масса полезной информации из разных областей культуры, так что я призываю всех, а особенно младших «умников» посещать наш сайт в интернете.

Беседовал Владимир ЛЕГОЙДА
5 декабря 2001 года


Пожалуйста, оцените этот материал:

 
 
 
 
 
 
 
 
  © 2006-2007 www.umniki.ru
Редакция интернет-проекта "Умницы и умники"
E-mail: edit.staff@yandex.ru
Использование текстов без согласования с редакцией запрещено

Дизайн и поддержка: Smart Solutions


  Rambler's Top100